Я добегу до конца забора и у самого края увижу маму, папу, бабушку, дядю Юру, Васю, Серёгу, Эдика, Икара, Петю, тётю Дусю с пирожками, моего приятеля Барана.
А ещё я увижу девочку по имени Ира.
И мы взлетим к облакам. Потому что без этого никак нельзя.
Я тебя не люблю
Я болел целый месяц. Даже больше. Тяжело болел.
И вспоминать не хочется…
Вот я спускаюсь по серой лестнице нашего подъезда. Сейчас я выйду на улицу. Под холодный дождь. Укутанный. Под зонтом. Слабый…
И пойду в школу.
Если честно, мне туда не хочется.
Незачем мне туда идти.
Кому я там нужен?
Ей?
Нет… Не нужен. Она меня разлюбила. Вчера она позвонила мне и сказала:
– Ты знаешь… Ты не расстраивайся. Я тебя больше не люблю. Я люблю другого. Давай просто дружить.
Спокойно так сказала. Внятно. И голос не дрожал.
Я даже не спросил: «Ты шутишь?»
Зачем? Я сразу поверил. Я понял – это правда. Она никогда не обманывает. Ира Демьяненко.
Я выхожу из подъезда.
– Гошан! – передо мной стоит мой приятель Баран. Боря Баранов.
Уже две недели меня мучает вопрос: приятель он мне? А может, друг? Или враг?
Пока я не знаю.
Но что-то меня связало с ним. И, наверное, продолжает связывать. А что, я не пойму.
Он ни разу не заходил ко мне. Всё это время мы болтали только по телефону. В основном по вечерам, когда становится особенно печально на душе, если ты чувствуешь себя одиноким. Тогда я ужасно радовался хрипловатому голосу Барана.
– Э-э! Гошан! – гремел мой приятель. Ты чего не звонишь?
– Здравствуй, Боря! – улыбался я. – Рассказать новый анекдот? Я его сам придумал!
– А то! – сипел Баран. – Валяй! Трепись!
– Чебурашка… – начинал я.
– Это про забор, что ли? – перебивал меня Баран.
– Да нет! – говорил я. – Сегодня придумал!
– A-а… Ну давай!
– Значит, идёт Чебурашка по улице, а у него в каждом ухе по банану. К нему подходит милиционер и говорит: «Вы почему идёте с бананами в ушах?» А Чебурашка отвечает: «По улице!»
Баран, как всегда, молчит, пыхтит.
– Ну? – подаёт он голос. – Чего дальше?
– Всё, – говорю я. – Конец фильма… Объяснить?
– Ты чего спрашиваешь? – отвечает Баран. – Объясняй давай!
Я объясняю Один раз, второй.
Наконец анекдот понят. Баран хохочет. Успокаивается.
Мы болтали дальше…
Однажды, неделю тому назад, Баран позвонил мне:
– Слушай, Гошан! Ты это… Помнишь, ты спрашивал там? Ну, что кого-то выпустили? Досрочно… Помнишь? Я не понял, ты чего имел в виду? Ты не юли только!
Я помолчал. А он и не торопил.
Потом я сказал:
– У меня отец говорил маме про какого-то Баранова. А я случайно услышал. Он сказал, что вернулся Баранов и его выпустили досрочно. И ещё он сказал, что за себя не ручается…
– Кто сказал? – спросил Баран.
– Папа. А потом добавил, что ему надоело строить из себя мягкотелого интеллигента.
Я даже подумал: «Какая ерунда! Разве папа – мягкотелый интеллигент?! Да он любого уложит!» Он штангой занимается и на тренажёре качается. Года три, наверное. У него бицепсы, трицепсы – как гантели!
– У отца, что ли? – спросил Баран.
– Да! А мама стала его успокаивать, и просила, чтобы он что-то выбросил из головы… Одним словом, я чего-то не знаю, а они мне никогда не рассказывали. Я только догадываюсь и вспоминаю… Что-то произошло три года тому назад… Летом. Я тогда гостил у бабушки. Папиной мамы. Все три месяца. А когда вернулся, папа такой худой был, с огромными глазами. Я его даже не сразу узнал… Что-то случилось тогда! Точно! Было что-то… Нехорошее! Но они молчат, а я не пристаю с вопросами… Вот я и спросил у тебя про досрочно выпущенного…
– Баранов, говоришь? – прохрипел Баран.
– Да, Баранов, – ответил я.
– Это мой старший… – Баран откашлялся. – Брательник мой… это!
Я молчал. Баран продолжал:
– Он, короче… Он избил какого-то мужика… Очкарика… И загремел… в колонию… на четыре года… Вот вышел… досрочно… За хорошее поведение…
Я молчал. Баран спросил:
– Алло?
Я повесил трубку…
…Дождь стучит по зонту.
– Гошан! – передо мной стоит Баран.
Боря Баранов. Мой приятель. Враг или друг.
– А я тут подумал, – хрипит Баран. – Чего ты? Как ты?
– Здравствуй, Боря, – говорю я. – Давно не виделись!
– Да неделю всего! – сипит Баран.
– Нет, – говорю я. – Полтора месяца.
– Да ты чего?! – удивляется Баран. – Мы же говорили про брательника моего! Неделю назад!
– По телефону, – уточняю я.
– A-а… Ну да, – кивает головой Баран.
Смешно так кивает. Как первоклашка.
Он возвышается надо мной. Здоровый. Приветливый. Прямо Эйфелева башня.
А я прячусь под зонтом и думаю: «Мы вдвоём под зонтом не поместимся. Промокнем… Ну и пусть!»
– Что ты мокнешь, Боря? – говорю я.
И мы идём в школу. Вместе.
Под моим зонтом.
Часть вторая
Штанга
Ты – левый, а ты – правый
Контрольная по математике.
Я смотрю в окно. Я свои задачки решил. Правильно – неправильно, какая разница?
