В довершение всех несчастий ее ребенок Наполеон-Шарль прожил всего четыре с половиной года: он умер от дифтерии в ночь с 4 на 5 мая 1807 года. Его тело было перевезено из Голландии в Париж в Собор Парижской Богоматери (после Реставрации его перевезли в замок Сен-Лё, купленный в сентябре 1804 года).
Горе Гортензии не поддавалось описанию. Для Наполеона это тоже стало большим потрясением. Он писал о своих чувствах к несчастному ребенку всем: двадцать раз Жозефине, пять или шесть раз Гортензии, братьям Жозефу и Жерому, Фуше, Монжу и многим другим. Но, как писал Фредерик Массон, «если бы он без конца предавался горю, он не был бы самим собой. Он изменил бы тому философскому взгляду на жизнь, к которому приучило его непрерывное жестокое зрелище войны, где смерть — постоянная спутница, где только живые входят в наличный состав и принимаются в расчет».
А новые живые к тому времени уже появились. 13 декабря 1806 года у Наполеона родился внебрачный сын от Элеоноры Денюэль, еще одной выпускницы пансиона мадам Кампан. Здесь «чистота эксперимента» была соблюдена полностью, за этим лично следила подруга Элеоноры и сестра Наполеона Каролина Мюрат, ненавидевшая, как и все члены клана Бонапарта Жозефину и желавшая навредить ей. Первая «случайная» встреча Наполеона с прекрасной Элеонорой состоялась в январе 1806 года сразу после Аустерлицкого триумфа. После этого Каролина поселила Элеонору во флигеле своего дома, запретив ей выходить в свет, и Наполеон несколько раз тайно посещал ее там. Зачатие в конце концов состоялось, и его источником совершенно точно был Наполеон, который теперь был совершенно убежден в том, что он не бесплоден, и начал подумывать о разводе с Жозефиной. Кстати сказать, родившийся мальчик получил имя Леон, составлявшее ровно половину имени Наполеон, и он поразительно был похож на императора.
Факт рождения внебрачного сына тешил самолюбие Наполеона, но не решал проблемы с наследником, так как его собственный свод законов не признавал права на престолонаследие за внебрачными детьми царствующих особ.
Что же касается отцовства Наполеона в случае с Наполеоном-Шарлем, то этот вопрос так и останется загадкой истории. Прямых доказательств ни того, ни другого нет и быть не может.
Но есть одна странная вещь, на которую невозможно не обратить внимания. Официальная идея Наполеона заключалась, как мы знаем, в том, чтобы в наследнике была объединена кровь Бонапартов и Жозефины. Именно поэтому им и был выбран сын Гортензии Богарнэ и Луи Бонапарта. Но у Гортензии в браке с Луи было три сына: Наполеон-Шарль, Наполеон-Луи и Шарль-Луи-Наполеон. Почему же тогда император решился на развод именно после смерти маленького Наполеона-Шарля, заявив, что смерть этого ребенка лишила его наследника мужского пола из рода Бонапартов?
Ведь второй сын, Наполеон-Луи родился в Париже 11 октября 1804 года, то есть задолго до смерти Наполеона-Шарля. В 1807 году ему было уже почти три года. (Впоследствии Наполеон-Луи женится на Шарлотте, дочери своего дяди Жозефа Бонапарта и Жюли Клари. Он умрет от кори 17 марта 1831 года в возрасте 26 лет).
Получается, что Наполеон не любил его так же сильно, как другого племянника. Но почему? Почему Наполеон-Луи не стал наследником вместо безвременно ушедшего мальчика?
Известный историк и биограф Наполеона Жан Саван делает вывод:
Это еще предстоит выяснить. И пока это не будет сделано, невозможно пренебречь высказываниями современников императора, столь категорично утверждавших, что генерал Бонапарт находился в очень близких отношениях со своей падчерицей и свояченицей Гортензией де Богарнэ.
Возможно, это произошло потому, что второй сын Гортензии не был сыном Наполеона? А может быть, он не был и сыном Луи Бонапарта? Отцом его мог быть кто угодно из многочисленных и часто менявшихся любовников Гортензии.
Кстати сказать, будущим императором Франции Наполеоном III станет третий сын Гортензии Шарль-Луи-Наполеон, родившийся 20 апреля 1808 года. Но был ли и он сыном Луи Бонапарта? Впрочем, это уже другая история.
Был ли Наполеон любовником мадам Жюно, а сам Жюно — любовником Жозефины?
Летом 1803 года госпожа Бонапарт какое-то время находилась на лечении в Пломбьере, а Первый консул со своей свитой пребывал в загородном дворце в Мальмезоне.
Собиравшееся там общество устраивало спектакли, охоты и развлекалось самыми разнообразными играми. Вечером все, страшно усталые, ложились в постели и засыпали крепким, беспечным сном молодости, каким наслаждалась и двадцатилетняя жена военного коменданта Парижа мадам Жюно.
Однажды утром Лора Жюно (будущая герцогиня д’Абрантес) проснулась от шума в ее комнате, было всего пять часов утра, а Первый консул уже стоял у ее постели.
Затем он сел рядом с удивленной Лорой и начал невозмутимо читать какие-то письма. Лоретта не знала, что и подумать об этом странном госте, который выбирает спальню молодой женщины для того, чтобы читать свою корреспонденцию.
Подобные визиты продолжались несколько дней подряд, причем с каждым разом Наполеон становился все фамильярнее, он даже несколько раз щипал ее за ногу сквозь одеяло.
Недоумение Лоры росло, хотя она прекрасно догадывалась, что скрывается за этими посещениями.
Самому генералу Жюно запрещалось покидать Париж без особого на то разрешения Первого консула, но Лора решила уговорить мужа нарушить это правило, не выдавая, правда, настоящей причины этого своего желания.
Она заранее была в восторге от того, какое удивленное лицо будет у Наполеона, когда на следующее утро он увидит Жюно в постели рядом с ней, и почти не могла спать от возбуждения.
Утром Наполеон по обыкновению вошел в спальню Лоры.
Кто из двух мужчин был более поражен, — Наполеон или Жюно, — трудно сказать, во всяком случае муж осведомился, что понадобилось Первому консулу делать в спальне его жены в такой ранний час утра.
— Я хотел разбудить мадам Жюно на охоту, — последовал ответ Наполеона, который не преминул бросить плутовке яростный взгляд. — Но я вижу, — продолжал он, — что она нашла другого, кто разбудил ее еще раньше. Я мог бы наказать вас, Жюно, потому что вы здесь без разрешения.
— Генерал, если когда-нибудь поступок был более достоин извинения, то это в данном случае. Если бы вы могли вчера видеть здесь эту маленькую сирену, как она пускала в ход свои чары и способы обольщения, чтобы убедить меня остаться здесь, то вы, несомненно, простили бы меня.
— Ну, хорошо, я прощаю тебя и даже охотно. Мадам Жюно одна будет наказана. Чтобы доказать тебе, что я на тебя не сердит, я позволю тебе ехать вместе с нами на охоту.
С этими словами Наполеон удалился.
Днем во время охоты он имел очень оживленную беседу с молодой неподатливой комендантшей, во время которой он несколько раз назвал ее «дурочкой».
Так излагает эту историю сама мадам Жюно, и из этого ее рассказа трудно вывести какое-либо определенное заключение, кроме того, что Жюно невольно встал на пути любовных утех будущего императора Франции.
