Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Ничего не поделаешь. Крестьяне так глупы, что во всём перегибают палку. Глядя на них, можно было подумать, будто я убивал их детей и скотину, а ведь я лишь пытался просветить этих неучей и вбить хоть какие-то знания в их упрямые головы.
Но я понимал, как трудно убедить в чём-то этих простолюдинов, поэтому быстренько отвязал всех диких животных, вспрыгнул на осла и, погоняя его палкой, помчался во весь опор, с истошно лающим Снежком позади.
Покружив немного, я в конце концов прискакал на виллу. Тётя Беттина выбежала на порог и, увидев меня на осле, воскликнула:
Тут она заметила Снежка и испуганно отпрянула, будто это и правда лев; но потом узнала своего пуделя и бросилась к нему, причитая дрожащим голосом:
– Ах, мой Снежок, мой дорогой! Во что тебя превратили, любовь моя? Сразу видно, это дело рук негодяйского мальчишки!
Тётя вскочила, но я оказался проворнее и, скатившись с осла, бросился в комнату и прижал дверь плечом.
– Вот и сиди здесь, пока за тобой отец не приедет! – выпалила тётя Беттина и заперла дверь на ключ.
Вскоре я услышал, как пришла жаловаться та крестьянка. Она, конечно, немного привирала. Будто бы поросёнок истекает кровью, а Пьетрино совсем плох. А потом вообще принялась обвинять меня в том, что даже не произошло: зудит и зудит без конца:
Ну и пусть себе болтает, бедная невежда. Вот-вот приедет папа, надеюсь, он-то отличит правду от выдумок…
17 октября
Вот я и дома, в своей комнатке, по которой так соскучился! Правильно пословица говорит: «В гостях хорошо, а дома лучше».
Теперь я продолжу свой рассказ с того места, где закончил вчера… Сколько же всего произошло за один-единственный день!
Едва я закрыл дневник, как на виллу приехал папа. Тётя Беттина стала рассказывать ему о моих «подвигах», как водится, делая из мухи слона (конечно, любой может оклеветать беззащитного ребёнка, представив самую невинную шалость злостным преступлением!), но тут я принялся колотить в дверь ногами и руками:
– Откройте мне! Я хочу увидеть папочку!
Тётя Беттина тут же открыла, и я бросился к папе. Я закрывал лицо ладонями и правда чуть не плакал.
– Дурной мальчишка, – сказал он мне, – ты и не представляешь, как мы все за тебя волновались!
– Безобразник! – подхватила тётя Беттина. – Посмотрите только, во что он превратил моего бедного Снежка!
– Ого! – расхохотался папа – Красный пудель!
– Это всё ваш ребёнок! А масляная краска, между прочим, не смывается!.. Бедный мой Снежок!..
– Подумаешь, – пробурчал я сквозь слёзы. – Просто теперь будешь звать его не Снежок, а Огонёк.
– Что‑о‑о? – рассвирепела тётя. – Этот бесстыдник доводит меня с самого утра…
– Да что я такого сделал? Ну, фикус уронил, но я же не знал, что вам подарил его синьор Фердинанд и что теперь туда вселился его дух…
– С меня довольно! – оборвала тётя Беттина. – Вон отсюда, и чтоб ноги больше твоей не было в моём доме, понятно?
– Ну ладно-ладно! – вмешался отец, и хоть он старался говорить строго, я заметил, что за усами он прячет улыбку.
Потом он о чём-то вполголоса беседовал с тётей, я разобрал только имя Луизы. Наконец он взял меня за руку, попрощался с тётей Беттиной и сказал на прощание:
– Ну, значит, договорились. Было бы глупо пропустить такой важный семейный праздник из-за мальчишеской болтовни.
Уже в поезде я сказал:
– Знаешь, пап, не зря ты ругал железные дороги!
И я рассказал ему обо всех своих злоключениях и о разбитом окне, за которое мне пришлось заплатить.
Папа, конечно, побранил меня, но я понял, что в глубине души он признаёт, что я прав. Ещё бы, я ведь тоже признал, что он прав.
Теперь я опять со всеми дружу и на седьмом небе от счастья.
Вчера на вокзале меня ждала целая толпа: родственники, друзья, знакомые – все пришли меня встречать, только и слышалось со всех сторон: «Джаннино… Джаннино…» Будто солдата, вернувшегося с войны с победой.
А уж дома что мне устроили, просто не описать, стоит только вспомнить, и слёзы наворачиваются на глаза. Бедная маменька рыдала, сёстры наперебой целовали, а Катерина утирала глаза передником и повторяла:
– Ах, синьор Джаннино! Ах, синьор Джаннино!..
Оказывается, когда сбежавшие мальчишки возвращаются домой, им прощают всё!
А вот ещё одна радостная новость: моя сестра выходит замуж за доктора Коллальто! Свадьба состоится через пять дней, а значит, будет пир со всевозможными сластями…
Коллальто надоело ждать, когда доктор Бальди возьмёт его в помощники, и он устроился ассистентом в одну крупную клинику в Риме, не помню, как называется. Теперь ему нужно срочно перебираться в Рим, и, чтобы Луиза могла поехать с ним, они решили пожениться.
Сказать по правде, я расстроился: я так люблю Луизу! Да и доктор Коллальто мне нравится – он весёлый парень, умеет пошутить со мной и сам не обижается на шутки. Но что поделаешь.
18 октября
Я настоящий счастливчик! Вчера Коллальто принёс мне роскошную коробку красок и сказал:
– Держи, это акварель. У тебя явно способности к живописи.
А сестра погладила меня по голове и добавила:
– Каждый раз, доставая краски, вспоминай свою сестру, которая далеко.
Её голос звучал так ласково, что я чуть не расплакался, но подарок был так прекрасен, что я запрыгал от счастья. А потом убежал в свою комнату, чтобы поскорее показать своё новое сокровище тебе, мой дневничок. Первым делом я раскрасил зверинец, который нарисовал ещё на вилле тёти Беттины, когда меня запирали.
Я показал свой рисунок Коллальто, и он сказал:
– Ух ты, молодец! Напоминает картины Джотто!
И вот что я скажу вам: если бы я не придумал этот зверинец, я бы его так и не нарисовал, и тогда эта прекрасная работа никогда не увидела бы свет! Значит, иногда мальчишкам, если они рождены для искусства, никак не обойтись без проказ! Почему же тогда родные так и норовят отругать или наказать нас?
Ну да ладно, всё-таки Коллальто сделал мне роскошный подарок, и теперь нужно придумать, как его отблагодарить.
Кое-что я уже приметил… правда, для этого нужно ещё раздобыть несколько лир…
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
