— А если мы попробуем уйти по воде? — дошло до Тартарена.
— Мы не знаем, как далеко тянется эта гряда в обе стороны. Шансов найти нормальное место для высадки до начала бури очень мало. Если шторм настигнет нас на воде, нас разобьет о скалы или утянет в океан.
— Так что же делать? — спросила Катя.
Тёма сморщил большой нос, отчего его голубые глаза сощурились, придав лицу лукавый вид, совершенно неподходящий моменту.
— Я бы вылез сам и вас вытащил. Но без снаряжения… Оно было в моей сумке.
Все посмотрели на Юнга, который повернулся к воде, вглядывался в волны, что-то прикидывая. Потом, ни слова не говоря, начал раздеваться.
— Подожди, — остановил его Тёма. — Где она примерно может быть?
Юнг показал направление.
— Далеко?
Дима припомнил, как плыл вчера…
— Метров сто пятьдесят, может, двести.
Крис быстро разделся, шагнул к подкатывающей волне, и на ее фоне стало заметно, как отлично он сложен — узкие бедра, широкие плечи, развитые мышцы.
Тёма встал рядом с ним — широкий в кости, приземистый, крепкий.
— Погодите, вы что? — не понял Юнг. — Я с вами.
— Ты остаешься, — коротко бросил Крис.
— Вы ж не знаете, где искать, — потянул с себя майку Юнг.
— Я сказал, ты остаешься, — не повышая голоса, повторил Крис.
— Почему?
— Искать придется на большой глубине, — помявшись, объяснил за Криса Тёма. — А у тебя с дыханием проблемы.
— Нам нельзя рисковать, — добавил Крис и пошел в воду.
— Эй! А про меня забыли? — возмутился Тартарен.
— Вы остаетесь с… ними, — обернувшись, показал Крис глазами на Катю со Светой. — Если через полчаса мы не вернемся, сажайте их на плот и попытайтесь как можно дальше уйти в океан. Мы к вам там присоединимся. Шансов мало, но это лучше, чем дожидаться шторма у стенки. И вот что еще — не пытайтесь лезть на стену.
Так Юнг с Тартареном и остались возле плота и двух девиц, одна из которых была перепугана и слаба, другая, несмотря на свой гонор, слишком тщедушна, чтобы на нее рассчитывать, и вместе с ними наблюдали, как двое поднырнули под волну, выскочили за ней, ушли в другую и за третьей скрылись из глаз.
2
— Поверить не могу, что это со мной происходит, — обняв длинные ноги модели, положив на них большеротое лицо школьницы, бормотала Катя.
— Ну да, — подколола Света. — Жила себе девочка — папа, мама, институт, женихи выгодные, все дела. Выехала в свет на конференцию искать ухажера европейского. А ее хвать — толкают в левый самолет, выбрасывают в море. И сидит она почти голенькая на скале, ждет, когда ее смоет. Вот такая справедливость.
— Ладно, — вступился Тартарен, — чего ты такая злая? Как будто сама не попала туда же…
Света царапнула Тартарена взглядом диковатых глаз.
— Я? Я в этом, можно сказать, родилась.
— В чем же?
— В том, в чем вы все только сейчас оказались.
— Да? — посмотрел на нее Тартарен внимательнее и, точно вспомнив о чем-то, сказал: — А все-таки. Как ты сюда попала?
— Не твое дело. У меня, может, выхода другого не было.
И, точно почувствовав, что проговаривается, снова напала на Лешу:
— А вот вы-то…
— Что — мы?
— Ну эту московскую дурочку, положим, грех было не затащить и не отделать. А вы-то, похоже, сами нарывались? Скучно стало? Острых ощущений захотелось?
— Это правда? — удивленно подняла голову Катя.
Тартарен сделал равнодушное лицо и отвернулся.
— Как же, — не унималась Света, — а то я не слышала, как они там в самолете хвастали друг другу — «крутой маршрут», «неизвестная экспедиция»! Похоже, и сами не знали, что их ждет. Но ехали за экстримом, это точно. Еще, наверное, денег заплатили кучу, чтоб сюда забросили. Как они грузились в эту летающую рыбу! Просто герои. Я в окно хорошо разглядела. А когда козлы с автоматами в салон попрыгали, вспомнили, поди, сытое столичное житье, пожалели, что сами на это согласились.
— Так вы что же, знаете, кто и зачем нас здесь выбросил? — повернулась Катя к Юнгу.
— Ничего мы не знаем, — хмуро ответил Тартарен. — И никому мы не платили. Нам предложили отправиться в экспедицию на месяц с условием, что о цели узнаем на месте. Денег еще пообещали. Мы и согласились.
— Ага, рассказывай, — покачала недоверчиво головой Света.
— Кто предложил? — не поняла Катя.
— Фирма какая-то, «Артур».
— Ха! — сказала Света. — И фирмы-то такой нет.
— Откуда ты знаешь? — спросил Тартарен.
— Догадалась, — отрезала Света.
Посидели, помолчали. Леша выбрал среди гальки большой плоский камень, встал, размахнулся и метнул его в океан. Расставил ноги, выпрямился, уперся руками в бока:
— Ладно, девочки. Не хнычьте. Вытащим мы вас отсюда. Катю вернем маме с папой. Тебя — куда скажешь. Все у вас будет отлично. Соберемся в Москве, будем вспоминать, как мы тут на гальке бури ждали.
Может, Тартарен их хотел успокоить. Может, себя. Только Катя сморщилась, как перед чихом, губы сухие, потрескавшиеся облизнула и сказала жалобно:
— Пить очень хочется. И есть.
— Ага. Счас, — привычно сострила Света. — Сбегаю на кухню в холодильник. Там за скалой у меня кока-кола, красная икра. Хочешь колы?
Юнг хотел вмешаться, остановить Свету. Та, словно догадавшись, перехватила его негодующий взгляд. Дима увидел темно-зеленые глаза, тонкий шрамик над губой, почувствовал, как бьет Свету нервная дрожь и что она то ли предчувствует, то ли знает, что их ждет, и боится не меньше Кати. И изо всех сил пытается скрыть свой страх.
И словно в подтверждение:
— Попить, поесть… Хватит прятать голову в песок, — сжав зубы, процедила она. — Никто из вас… нас отсюда не выберется. Скоро тут воды будет с головой. Но ею можно будет только захлебнуться.
Все обернулись к океану. Ветер усилился, волны стали выше, с шумом падали на камни, брызги сыпались на них нескончаемым дождем, пенистый прибой подобрался вплотную к скальной стенке.
И темная полоса на горизонте стала шире и приблизилась.
— Вода… — пробормотал Юнг.
— Воды, — простонала Катя.
— Ну-ка вставайте, — взялся за край плота Юнг.
— Зачем это?
— Тартарен, помоги, — попросил Дима. — Надо перебраться повыше.
Леша посмотрел на каменные глыбы, по которым Тёма только что подбирался к стенке, взял плот в охапку, осторожно стряхнув с него Катю со Светой, поднял над собой.
