Ребус протянул ему свою визитку.
— На всякий случай — вдруг возникнут осложнения. Да, кстати, если вам назад в город, то я через пять минут туда еду. Могу подбросить.
— Мы вызвали такси, — сказала Белл.
— Ну, тогда увидимся завтра.
— До завтра, — согласился Форбс Маккаски.
В дверях появился отец Джессики.
— Всё в порядке? — спросил он.
— В полном, сэр, — заверил его Ребус, проводив взглядом направлявшихся к выходу Маккаски и Белл. — Как вы только на ногах держитесь — столько сидеть без сна?
— Я нашёл гостиницу в городе. Через полчаса за мной пришлют машину.
Они вошли в палату.
— Ещё раз здравствуйте, — сказал Ребус, обращаясь к Джессике Трейнор.
— Здравствуйте, — ответила она.
— Очень мило, что друзья навещают вас.
— Да.
— Форбс просто молодец, сам ведь еле ходит — ногу повредил и всё такое.
Она не стала отвечать.
— Вы мне ничего не хотите сказать? — спросил Трейнор.
Ребус пожал плечами:
— Да нет, ничего особенного. Просто если пораскинуть мозгами, то получается, что за рулём, возможно, сидел и не осторожный водитель. — Он повернулся к Джессике. Она по-прежнему лежала на спине, по подушке разметались давно не мытые волосы. — Я так думаю, у него не было страховки или в крови могло что-нибудь обнаружиться. Это, конечно, мелочи. Но вот то, что он скрылся с места происшествия… и пытался запутать следствие…
— Вы хотите сказать — перетащил Джессику на водительское место? — Мышцы на лице Трейнора напряглись. Он подошёл к кровати, наклонился над дочерью. — Так оно и было? Этот маленький говнюк бросил тебя там одну и даже не вызвал «скорую»?
Но Джессика закрыла глаза.
— Его там не было, — едва слышно прошептала она. — Его там не было. Не было, не было.
Трейнор проводил Ребуса до главного выхода.
— Мы допросим его завтра утром, — сказал Ребус. — Посмотрим, может, дело и сдвинется с мёртвой точки.
— А если нет?
— Ну, большой беды, слава богу, не случилось. Максимум, что ему можно предъявить, — превышение скорости, если никто из них так и не скажет нам правду… — Ребус помолчал. — Вы знаете, что он сын известного политика?
— Да ну?
Ребус улыбнулся:
— Вы и раньше делали вид, что с трудом припоминаете его имя. Но вы мне представляетесь человеком дотошным. Рискну предположить, что вы наводите справки о всех бойфрендах дочери.
— Ну хорошо, — согласился Трейнор, — допустим, я знаю, кто он такой. И что из этого следует? Хотите прекратить расследование? Советуете мне не поднимать шум?
— Ничего подобного.
— Потому что я знаю, как это бывает с полицией и политиками…
— Только не здесь, сэр.
— Вы уверены?
Ребус кивнул, и Трейнор, казалось, немного расслабился, взгляд его уплыл куда-то мимо Ребуса, глаза помутнели. Потом он моргнул, возвращаясь к действительности, пожал руку Ребусу.
— Постарайтесь поспать, сэр, — посоветовал Ребус. — А в следующий раз купите ей лучше скутер.
Трейнор изобразил улыбку, после чего повернулся и пошёл назад в больницу. Телефон Ребуса завибрировал: послание от Шивон: «Проверь биографию Оуэна Трейнора».
Биографию Оуэна Трейнора? Ребус посмотрел вслед высокой, ладно скроенной фигуре — Трейнор свернул за угол и исчез из виду. Ребус позвонил Кларк, но она не отвечала, тогда он вышел за ограду больницы, выплюнул жвачку и вытащил из кармана пачку сигарет.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
3
Форбс Маккаски пришёл на несколько минут раньше назначенного. На нём был короткий плащ в военном стиле, а на плече сумка шотландского твида. Ребус провёл его в комнату для допросов, где их уже ждала Шивон Кларк. На столе перед ней лежала папка — та самая, которая была у неё на месте аварии. Она жестом попросила Маккаски сесть против неё. Стула для Ребуса не было, но они это согласовали заранее — он предпочитал стоять у стены, всегда точно напротив допрашиваемого.
— Я инспектор уголовного розыска Кларк. Сержанта Ребуса вы уже знаете.
— Значит, вы его начальница? — удивился Маккаски.
— Да, я здесь старший полицейский.
Маккаски кивнул в знак того, что усвоил это. Он сидел на низком металлическом стуле, широко расставив ноги. Словно и не чувствовал никакого дискомфорта. Кларк раскрыла папку и положила перед молодым человеком фотографию «гольфа».
— Джессике невероятно повезло.
— Да, я вижу, — сказал он, снова кивнув.
— Счастье, что кто-то проезжал мимо, — вызвали «скорую».
— Да.
— Если в машине с ней кто-то был, то «скорую» можно было вызвать раньше. В таких обстоятельствах важна каждая минута.
— Но с ней всё будет в порядке, она сама мне сказала.
— И всё же из-за потери времени её выздоровление затянется, — сблефовала Кларк и сделала паузу, чтобы он как следует переварил сказанное. — В странном для неё месте она оказалась. Джессика вам не сказала, что она там делала?
— Сказала, что ей хотелось прокатиться.
— Её отец говорит, что она никогда не лихачит на дороге…
— Может, на дороге было масло.
— На дороге ничего не было — мы проверили.
Кларк демонстративно полистала страницы в папке, как будто искала что-то, наконец извлекла другую фотографию.
— И потом, у нас ещё есть вот это.
— Да, что это? — Маккаски прищурился, словно старательно вглядывался в снимок.
— Это её сапожок — его обнаружили в нише для ног со стороны пассажирского сиденья. Есть какие-нибудь предположения, как он там оказался?
Маккаски чуть выпятил губы и недоумённо покачал головой.
— Понимаете, мы приходим к очевидному заключению, — очевидному для нас, я хочу сказать, — что Джессика была в машине не одна. И за рулём сидела не она. А после аварии водитель перетащил её на своё место, чтобы всё выглядело так, будто она сама виновата в случившемся.
Маккаски встретился взглядом с Кларк.
— И вы думаете, что это был я?
— А не вы?
— А Джессика что говорит? — нашёлся парень и, когда ответа не последовало, коротко рассмеялся. — Я её навещал в больнице вчера вечером. Если бы я убежал и бросил её, разве она бы мне обрадовалась? Стояли бы у неё слёзы в глазах, когда мы поцеловались?
— Как вы повредили ногу, Форбс?
