Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
Рядом с ним, не обращая внимания на фактор живого соседа, громко щебечет, думать надо, студентка. Убеждает кого-то не верить их общей знакомой. Хочешь не хочешь, а не слышать нельзя:
— Вы с ума сошли! Не вздумайте верить, она всех обманет! Ни в чем ей не верьте. И тебя тоже обманет! Она же такая! Ты не знаешь, мы на осеннем выезде играли в «правду», короче… ну, и кто-то ее попросил назвать число. Короче, сколько было парт неров. Знаешь, сколько сказала? Тринадцать! Ну, ведь это ж смешно. Зачем так врать откровенно? Все же поняли, что она уменьшает. Нет, есть, конечно, для кого и такое ужас-ужас, я понимаю, но мы, мы же знаем ее, мы же все в теме. Короче, она поняла, что ей никто не поверил, ей стало стыдно, что так лажанулась, что поймали на лжи… так ты думаешь, она как повела? Созналась в обмане?.. Как же!.. Если б созналась, мы бы, может, простили вранье, так она же, короче, стала оправдываться… будто она чуть ли не в церковь ходит давно… В общем, стыдоба, прос то стыдоба… Представляешь? Не надо ей верить. Обманет.
Капитонов встает и боком к проходу, и по проходу пробирается к двери.
22:09
— Евгений, — представляет Марина Капитонова мужу, а Капитонову — мужа: — Тодор.
И с наигранной гордостью:
— Настоящий бельгиец.
— Но не Пуаро, — показывает Тодор пальцем на отсутствие усов, щекоча себя под носом.
Капитонов не замечает акцента.
Настоящий бельгиец — крупный брюнет.
Покойному Мухину противоположность.
— Моя мама болгарка, мой отец из Брюсселя.
Штаб-квартира НАТО. Капуста. Кружево. Пиво.
Моментально вспомнен контекст.
Надо ли Капитонову рассказывать о своих родителях?
— Короче, русский, — заключает Марина.
— Укороченный русский, — подхватывает Тодор.
— Почему это ты укороченный?
— Ну как же? Кто-то из ваших сказал: широк русский человек, надо укоротить.
— Там, по-моему, было «сузить».
— Неважно.
Болтовня продолжается в комнате.
— Женя тоже в Бюсте работал, — сообщает мужу Марина.
— В бюро статистики, — отзывается муж, давая понять Капитонову, что понимает жену.
(В Бюсте, вместе с Мухиным — тоже.)
Над чем работает он сам, Тодор начинает рассказывать, открывая бутылку болгарского красного (гость отказался от водки): он работает над… Но тут Капитонов уже не уверен, что за поприще это — пищевая промышленность, медицина, пиар? Задав по ходу рассказа вопрос, Капитонов понял, что лучше не спрашивать: настоящий бельгиец чересчур обстоятелен. Что-то связано с кисломолочным напитком, традиционно производимым в одном из горных районов Болгарии, где еще в позапрошлом веке было отмечено большое число долгожителей. В свое время этим кисломолочным напитком заинтересовался профессор Мечников, лауреат, между прочим, Нобелевской премии по медицине — большую часть исследований он провел в Париже, в Пастеровском институте, где, кстати, хранится урна с его прахом.
— За встречу, — предлагает Марина.
Когда рассказывает Тодор, она смотрит чуть в сторону, на ту часть стола, на которой салфетки в подставке, и лицо у нее ничего не выражает, кроме напряженного ожидания.
Русский Тодора настолько чист, что готов в нем выдать нерусского. Но возможно, Капитонов льстит себе, желая показаться самому себе проницательным.
Йогурт (с ударением на втором слоге в соответствии с новой нормой русского языка и исторически правильным (что Тодор умудрился, к слову, отметить) произношением), производимый на Западе, совсем не йогурт. Как и производимый в России по западным технологиям. Нельзя забывать, что писал Мечников о молочных микробах и их пользе. Мечникова интересовала проблема естественной смерти. Это когда у организма, пресыщенного жизнью, притупляется страх смерти, и тому в известной степени способствует правильное питание.
Тодор сам говорит:
— За здоровье.
Капитонову странно, что не может понять, серьезен ли Тодор или это он столь изощренно маскирует иронию.
Нравится ли Капитонову Петербург, интересуется настоящий бельгиец.
— Я отсюда уехал не так давно.
— Да. Мне это известно. Но заметны ли изменения, хотелось бы знать.
— Сосульки, — отвечает Марина за Капитонова.
— Что поделать, такая зима! — восклицает Тодор. — А не скучаете? Москва — не Санкт-Петербург.
— Нет времени, а то бы, конечно, погулял по городу.
— Скользко, скользко! Все ноги ломают. Вон Татьяна Игнатьевна сломала шейку бедра!
Капитонов не спрашивает, кто такая Татьяна Игнатьевна. И Марина не говорит. Марина просит его рассказать о конгрессе. Капитонов рассказывает в двух словах, как он сам понимает смысл того, чему участником ему случается быть, но не может ответить на вопрос Тодора о Копперфильде — он не знает, почему давно ничего не слышно о Копперфильде.
— В таком случае я вам сам расскажу.
Рассказывает.
Если верить Тодору, в Соединенных Штатах фокусы патентуются с обязательным условием публикации секрета через семь лет. Годы триумфа прошли, и теперь патенты вывешены в интернете. Тодор читал на английском, изучал, разбирался, он все теперь знает.
— Ну и как же ему удавалось летать? — спрашивает Марина. — Он же правда летал?
Тодор объясняет: с помощью сверхкрепких тончайших волоконных нитей и особым образом вращающихся полуколец. Или просто колец — Капитонову не интересны секреты Копперфильда.
— А вы, значит, умеете отгадывать двузначные числа? Я могу загадать?
— Извольте, — говорит Капитонов.
— Да, загадал.
— Но только двузначное! — вмешивается Марина.
— Заинька, я понимаю.
— Прибавьте двенадцать, — говорит Капитонов.
— Да, — отвечает Тодор.
— Отнимите одиннадцать.
— Да.
Капитонов задумался.
— Или я ошибаюсь, или — десять.
— Да.
— Десять?
— Да. Да.
— Не помню, чтобы кто-нибудь загадывал десять. Наименьшее из двузначных.
— Тодор минималист, — говорит Марина.
— Нет, я не минималист. Можно еще?
— Нельзя, — говорит Марина.
— Почему же нельзя? Конечно, можно, — разрешает Капитонов.
— Нельзя. Хватит.
— Да почему же?
— Второй раз может не получиться.
— Ерунда, получится. Ну а если и не получится, то что?
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52