Москва не столько по окрику из Орды, сколько по своей инициативе начала борьбу не на жизнь, а на смерть с ушкуйниками. Причем сладить с их дружинами московским воеводам было не под силу, и они действовали в стиле современных рэкетиров. Устроят ушкуйники погром в Орде, а москвичи схватят во Владимирской Руси какого-нибудь новгородского боярина или богатого купца и требуют выкуп, а то и пойдут в новгородские земли грабить мирных жителей.
Вот, к примеру, в 1386 г. Дмитрий Донской решил наказать Новгород за очередные походы ушкуйников на Волгу и Каму, а заодно пополнить свою казну, и пошел на Новгород войной. Большая рать подошла к Новгороду и стала грабить окрестности, «много было убытку новгородцам и монашескому чину, – говорит летописец, – кроме того, великокняжеские ратники много волостей повоевали, у купцов много товару пограбили, много мужчин, женщин и детей отослали в Москву». Дело кончилось тем, что новгородцы выплатили Дмитрию 8 тысяч рублей.
Естественно, что такие бандитские меры резко уменьшали, по крайней мере на время, активность ушкуйников.
Новгород погубила близорукость его бояр и богатых купцов – лучше откупиться, пронесло сегодня, и ладно. Не поняли они простой истины, что если волк узнал дорогу в овчарню, то он не успокоится, пока не перетаскает всех ягнят. Чем платить очередные 8 тысяч Дмитрию, не проще ли было нанять германских или французских ландскнехтов, от одной вести о приближении которых Дмитрий поехал бы по делам не в Кострому, как при Тохтамыше, а побежал бы до Сарая, а то и до Астрахани. Причем 8 тысяч рублей – это был бы аванс ландскнехтам, а остальное они вместе с ушкуйниками получили бы в Москве. Но история, как говорится, не терпит сослагательного наклонения.
Тем не менее, несмотря на козни московских князей, ушкуйники продолжали свои походы. В 1392 г. они опять взяли Жукотин и Казань. В 1409 г. воевода Анфал повел 250 ушкуев на Волгу и Каму…
Между тем в начале 70-х годов XIV века опорным пунктом ушкуйников сделался Хлынов[10]– крепость на реке Вятке. Высшая власть в Хлынове принадлежала вечу. В отличие от Новгорода и Пскова хлыновское вече никогда не приглашало к себе служилых князей. Для командования войском вече выбирало атаманов (ватманов). Географическое положение Хлынова облегчало его жителям походы как в Предуралье и за Урал, так и на булгар и Золотую Орду.
«Малочисленный народ Вятки, – писал Карамзин, – управляемый законами демократии, сделался ужасен своими дерзкими разбоями; не щадя и самих единоплеменников, за то, что стяжал себе не особенно почетное название – хлынские воры».
Надо ли говорить, что золотоордынские ханы мечтали стереть Хлынов с лица земли. В 1391 г. по приказу хана Тохтамыша царевич Бекбут разорил вятские земли и осадил Хлынов. По уходу татар новгородские ушкуйники вместе с устюжанами напали на принадлежавшие татарам булгарские города – Казань и Жукотин и разорили их. Следствием этого стало новое нападение татар на Хлынов.
Посылаемых на Вятку с ратью московских воевод вятчане старались подкупить добрыми поминками, давая в то же время крестное целование быть на всей воле московских князей, но это крестное целование им было нипочем: они не раз ему изменяли.
Поскольку московские воеводы не могли покорить Хлынов, то в дело шли московские митрополиты, которые слали в Хлынов грозные послания, где пугали вятичей геенной огненной, бесами и прочей нечистью. Но напугать ушкуйников было непросто.
Окончательно покончить с Хлыновым Москве удалось лишь в 1489 г., когда Иван III двинул на Вятку 64-тысячное войско под началом воевод Данилы Щени и Григория Морозова. Были в войске и казанские татары под предводительством князя Урака. 16 августа московская сила появилась под Хлыновым. Сопротивляться было невозможно. Вятчане попробовали прибегнуть к прежнему средству – подкупить воевод и заискать их милость. С этой целью они выслали воеводам хорошие поминки. Воеводы эти поминки приняли, но дали лишь день отсрочки штурма города.
Уже после начала штурма вятчане вступили в переговоры о капитуляции. Это позволило бежать значительной части осажденных. По приказу Ивана III с Хлыновым поступили, как раньше с Новгородом: большая часть жителей была перевезена в московские города, вместо них поселены жители московских городов, а главных «крамольников» казнили.
1 сентября повезли пленное население Хлынова в московские пределы. Великий князь велел их расселить в Боровске, Алексине и Кременце, где им были даны усадьбы и земли, торговых же людей поселили в Дмитрове.
Часть вятчан была размещена даже в подмосковной слободе: нынешнее московское село Хлыново свидетельствует об этом поселении.
А куда делись хлыновцы, которым удалось бежать от московских воевод? Бежали на север – в Заполярье или «за Камень», то есть за Уральский хребет? Вряд ли – места дикие и необжитые. Оставался единственный путь – по Каме на Среднюю Волгу. И тут мы подходим к весьма любопытному вопросу – откуда взялись донские и волжские казаки?
Происхождение донских казаков давно хорошо описано советскими историками: крестьяне южных губерний, спасаясь от непосильного гнета помещиков, бежали на Дон. Так действительно было при царе Петре, при Алексее Михайловиче. А как мог крестьянин, пусть даже сотня крестьян, бежать на Дон при Иване IV или Василии III? Ведь в XV – начале XVII веков южнее Белева, Одоева, Тулы и Рязани начиналась Дикая степь, а от Тулы до Нижнего Дона свыше 750 километров! Что есть, что пить и как уберечься от татарской конницы?
Что же касается волжского казачества, то создается впечатление, что его возникновение вообще не интересовало наших историков. А ведь Иван IV, взяв Казань, уже через год послал отряды вниз по Волге для борьбы с казаками.
Большой знаток истории XV–XVII веков Руслан Скрынников пишет: «После занятия Казани московские власти уведомили властителей Ногайской Орды князей Юсуфа и Измаила, что намерены пресечь разбойные нападения волжских казаков и обеспечить свободный путь из России в Орду. Посол Н.Бровцын заявил ногайцам: “А которые казаки на Волге гостей ваших грабили и били, и мы тех казаков перед вашими послы велели казнити, а которые вперед учнут на Волге стояти и послам и гостем лихо делать, а мы тех также вели казнить”».
Тут же сказано и о волжских казаках: «В 1556 г. воевода Л. Мансуров бежал от татар в казачью станицу Зимьево. В 1569 г. царский посланник С. Мальцев видел два казачьих городка на Волге “добре блиско” к Переволоке…
В мае 1572 г. отряд в 150 казаков напал на английский корабль, который возвращался из путешествия в Персию и стоял на якоре близ устья Волги. Англичане, по их словам, убили и ранили почти треть напавших на них людей, но отбить их яростный натиск так и не смогли. Капитан и команда сдали корабль с грузом и были отпущены в Астрахань. Царские воеводы догнали и разгромили отряд “воровских” казаков. Многие из тех, кто участвовал в нападении на англичан, поплатились жизнью».
