Книга Маленький секрет - Сара Харрис

— Будь осторожней, — сказала Мирна Анне на прощание.

— Господи, а на улице-то холод собачий.

— То-то и оно. Помни, если у тебя заглохнет мотор, не выходи из машины Просто закрой окна и кричи как можно громче.

Анна села в машину и поехала к Тафнел-Парк, где жили Гастингсы, заранее готовясь к перепалкам между Ру и Уорреном, к непосредственно-детской жестокости Дэйзи, к вони похожих на мешки-пылесборники подгузников Оскара, сваленных кучей в коридоре и давно ожидающих своей очереди на вынос.

Ру качала Оскара в детской коляске.

— Ты любишь свою мамочку? Очень любишь мамочку?

Уоррен сидел за столом перед раскрытым «Профессиональным атласом Великобритании». Ру прикрикнула на Дэйзи, чьи вопли доносились из спальни:

— Дэйзи, замолчи! Уоррен, Анне нужно попасть всего лишь в Шепердс-Буш, а не в Шотландию.

Уоррену вдруг надоело возиться с атласом, и он захлопнул его.

— Не ходи к Дэйзи. Она должна понять, что мир вертится не только вокруг нее, — предупредила подругу Анну.

— Конечно, дорогая. Мы все знаем, что весь мир вертится вокруг Ру! — Уоррен подхватил на руки удивленного малыша и закружил его в воздухе.

Ру почему-то разозлилась, натянула на руку кукольного крокодила и начала щелкать челюстями игрушки перед личиком Оскара.

— Оставь его в покое. Ему нравится, как я его кружу, — сказал Уоррен и начал раскачивать малыша туда-сюда.

Ру бегала вокруг них с игрушечным крокодилом. Уоррен положил Оскара себе на живот, и тот залился смехом.

— Он просто капризничает. Он обожает своего Тотошу, — сказала Ру.

Теперь, когда у Ру с Уорреном были дети, у них появился постоянный повод для перебранок. До этого поводом служило все что угодно. Ру обычно брюзжала на Уоррена за то, что тот отрастил брюшко. Уоррен, в свою очередь, упрекал Ру в том, что из-за нее у него расстройство кишечника, или ворчал, что Ру выпила все его соевое молоко.

Они соревновались друг с дружкой в том, кто сделает более блестящую карьеру. Уоррен, работающий в Сити[11], считал, что все в результате сводится к одному — кто больше зарабатывает. Ру, которая писала в журнале «Мз» обзорные статьи по искусству и вела рубрику «Мнение простой женщины обо всем», считала такой подход типичным проявлением мужского шовинизма.

Ее муж придавал этим вещам слишком большое значение. Она даже написала на эту тему в своем журнале. Впрочем, она доверяла страницам «Мз» и многие другие личные эмоции и переживания. Альбом с вырезками собственных статей всегда лежал у нее на самом видном месте. Она начинала зевать, как только Уоррен заговаривал о том, как у него прошел рабочий день. Уоррен считал, что семья его жены — Лонгворты — принадлежит к самым низам среднего класса. Ру очень повезло, что она не родилась при феодальном строе. Она бы там не выжила. Во всяком случае, она не смогла бы выжить без фамилии рода Гастингсов. «Стоит только посмотреть на этих Лонгвортов», — говаривал Уоррен в манере героя викторианского романа. Он вел себя так, словно Ру не получила эту фамилию при замужестве, а самовольно присвоила ее себе, и все повторял: «Как тебе повезло, что теперь мы живем в бесклассовом обществе». «Да здравствует революция», — бормотала в ответ жена.

По мнению Уоррена, Дэйзи была «папиной дочкой». Когда он возвращался из командировок, она бросалась ему на шею с криками: «Папа, папочка, что ты мне привез? А мы будем, есть пирожные в честь твоего приезда?» Он водил Дэйзи в «Макдоналдс» и сам собрал для маленького Оскара игрушечную ферму, следуя ужасно сложным инструкциям из справочника. Уоррен был уверен, что между отцом и первым сыном складываются особые отношения.

Ру полагала, что в семье главенствует мать. Оскар и Дэйзи — плоть от ее плоти, они вышли из ее тела, они — как бы часть ее пищеварительной системы («Вот ты и относишься к ним, как к отходам этой самой пищеварительной системы»). Что бы Уоррен ни делал, как бы ни старался, она и Дэйзи всегда будут связаны единой пуповиной. Когда ее муж обижает Дэйзи, он обижает и ее. Например, их дочь заплакала, когда отец отказался купить ей новое платьице, и Ру расплакалась вместе с ней. Именно она протирала всю еду для Оскара.

— Ты сюсюкаешься с нашими детьми, как девочка со своими куклами, — говорил Уоррен. — Кормежка, мытье, переодевания. А им требуются подвижные игры.

Кроме того, он научил Дэйзи читать. Уоррен оплачивал все счета. Зато Ру ухаживала за Оскаром, когда он болел ветрянкой. И это она научила Дэйзи ходить на горшок.

— Пусть Анна просто едет за нами, — предложила Ру.

— Так не пойдет, — ответил Уоррен, — так она нас может потерять.

— Но нам надо дождаться няню. А что, если Том за это время уйдет?

— Знаешь, что я тебе скажу… Почему бы Анне самой не решать, с кем ей спать, а с кем нет?

— С какой стати? Если даже я не могу выбирать, с кем мне спать?

— Послушай, ты что, опять хочешь поссориться? Не забывай, победа все равно будет за мной.

— Дело не в том, за кем победа.

— Только не говори мне, что главное не победа, а участие.

— Ну почему ты вечно начинаешь!..

Уоррен всего лишь хотел сказать, что Анна сама должна устраивать свою личную жизнь, может, тогда у нее что-нибудь и получится. Разве Ру не проходила этого в своем университете, и что вообще можно выучить в «Университете на перекрестке автотрассы A4 рядом с помойкой»? Ой, пардон, в Политехническом институте Арндейла. В то время как он, Уоррен, окончил «престижный» университет и не упускал случая напомнить об этом. Единственное, что у Ру хорошо получалось, так это рожать Уоррену чудных детей.

— Вот и хорошо, — сказала Ру. — Потому что я как раз на восьмой неделе беременности.

— Ты что?! — переспросил Уоррен.

— Мои поздравления, — сказала Анна.

— Как? Как ты могла забеременеть?! — вскричал Уоррен.

— Значит, об этом ты и хотела мне сообщить? — спросила Анна.

— Просто ушам своим не верю, — сокрушенно проговорил Уоррен.

— Э-э-э, я, пожалуй, пойду, — сказала Анна.

— О чем, черт возьми, ты думала?!

— О чем, черт возьми, ты думал?!

И началась очередная битва Гастингсов.