Он помрачнел еще сильнее.
— Это уж слишком. Забудь, что я приходил, извини, что потратил твое время. — Освободив руку, он развернулся, и когда он сделал еще один шаг, раздался громкий треск.
Кэт с ужасом опустила глаза на пол и увидела остатки своей драгоценной волшебной палочки, которую ей подарили Джессика и Зак.
— Моя палочка! — Она упала на колени.
Он поспешно убрал ногу.
— Что за…
Кэт подняла два обломка. Пластиковая звезда беспомощно свешивалась с конца растоптанной волшебной палочки.
— Ты сломал ее! — сказала она, с удивлением понимая, что ее глаза увлажняются и она вот-вот расплачется.
— Что я сломал? Все, что я вижу… что это?
— Как будто ты не знаешь! — Она ударила его палочкой по ботинку, и звезда совсем отвалилась. — Джессика и Зак сделали эту волшебную палочку. Она помогла соединить Мэтта и Лору.
Дилан внимательно посмотрел на нее.
— Кэт, — сказал он наконец. — Я думаю, что в этот раз ты окончательно потеряла рассудок. Мне жаль, что я сломал эту старую палку и наступил на эту пластиковую тарелку, но в нашей жизни и так полно мусора. Единственное, что могу посоветовать, — не переживай. Забудь!
— Ты! Сначала ты приходишь сюда и пытаешься заставить меня отказаться от моих принципов, искажать факты…
— Я этого не делал. Я пытался подсказать тебе, чтобы ты поступала разумно.
— А теперь ты сломал мою волшебную палочку, и тебе совершенно все равно!
— Мне не все равно, — мрачно сказал он, — просто я не считаю, что это смертельно.
— Убирайся! — закричала она на него. — Ты уволен как мой потенциальный жених.
— Ты не можешь уволить меня, — крикнул он в ответ. — Я сам увольняюсь!
Он хлопнул дверью. Только после того, как ушел, он медленно начал осознавать, что фактически защитил ее от Эдгара Хэйкокса.
На следующий день Кэт, едва закончив работу по сбору последних новостей, подошла к Джону, чтобы побеседовать с ним. Редактор с улыбкой повернулся к ней.
— Чем могу быть полезен? — спросил он.
— Мне с вами нужно кое о чем поговорить. — О том, о чем она уже много часов думает, если честно.
— Я весь внимание. — Джон показал на стул рядом со своим рабочим столом.
Она села.
— Это по поводу истории, которую я вчера написала про торговую палату.
— Это была хорошая работа, Кэт. — Его улыбка была теплой и одобряющей.
— Спасибо, Джон. Для меня много значат ваши слова. — Она закусила губу. — Я абсолютно уверена в фактах.
— Да, — нахмурился он. — Какие-то проблемы?
Она пожала плечами.
— Не больше, чем я ожидала. Все в порядке вещей.
— Тогда в чем дело?
— Я бы хотела подождать со следующей статьей, чтобы дать им шанс привести свои дела в порядок, — выпалила она. — Я не думаю, что там творится что-то такое из ряда вон выходящее. Конечно, есть некомпетентность, но я не сказала бы, что все очень плохо.
Он ничего не сказал, просто смотрел на нее застывшими глазами. Ей хотелось под землю провалиться, она никогда еще ни о чем не просила Джона. Тем более ни о чем подобном. До этого момента именно она всегда подгоняла, поторапливала.
А теперь она говорила, что хочет остановиться. Что с ней случилось? Рейнолдс, человек, чьему редакторскому инстинкту она полностью доверяла, явно в ней разочаровался, и все по вине Дилана! Она сгорала от стыда.
— Кэт, — сказал Джон, — я тобой горжусь.
У нее перехватило дыхание.
— Что?
— У тебя всегда было потрясающее журналистское чутье, но иногда я сомневался, есть ли у тебя сердце. Сейчас я знаю, что есть.
Она опустилась в кресло.
— Вы шутите?
Он покачал головой.
— Нет. Я тебе аплодирую. — Он опять повернулся к экрану компьютера. — Следующий репортаж о палате напечатаем, когда будет что рассказывать. Они или решат свои проблемы, или окажутся полными негодяями. И ты мне расскажешь, какой вариант будет верным.
Кэт, пошатываясь, вышла из редакторской. Очевидно, что она сделала что-то правильное, пусть даже по неправильной причине.
А причина была в том, чтобы… сделать приятное Дилану Коулу. Жаль только, решение слишком запоздало, чтобы принести пользу.
Дилан приехал в город в четверг вместо пятницы, потому что не собирался обедать с Кэт, как они тогда договорились, и ему не хотелось скрываться от нее в пятницу. Стоя у одного крупного магазина, он с облегчением вздохнул, увидев, что к нему приближается Бренда, а не Кэт.
Она улыбнулась ему.
— Привет, Дилан. Где это ты пропадал?
Он слегка пожал плечами.
— Занимался делами. Был в разъездах.
— Немного ты разъезжал. Насколько я знаю, ты все это время прятался на своем ранчо.
— Ну… да. — Он направился к своему пикапу.
Бренда от него не отставала.
— Я слышала, что у вас с Кэт все!
— Где это ты такое слышала? — С какой же скоростью разносятся слухи!
— Говорят.
Дилан насторожился.
— Что ты хочешь сказать?
— Ну, после того как Кэт перестала писать про палату, я уверена, она подумала, что ты прибежишь к ней.
— Что она сделала?
— Перестала писать про палату. Она сказала папочке, что даст ему шанс и время самому разобраться в проблеме. Если они так и сделают, она об этом напишет. Если нет, то об этом она тоже, конечно же, напишет.
— Хорошо, — сказал он мягко.
Бренда нахмурилась.
— Естественно, после того как ты замолвил за папу словечко…
— Что я сделал?
Она посмотрела на него.
— Но ведь так и было, разве нет? Папочка сказал, что он с тобой разговаривал и ты чуть ли не набросился на него. Но очевидно, что ты поговорил с ней. И так же очевидно, что Кэт отказалась от очередной статьи только потому, что ты попросил ее. Где это видано, чтобы Кэт Эндрюс сдавала свои позиции хоть в чем-то?
Да, на его памяти такого точно не случалось. Но возможно ли, что она сделала это для него! Вероятность этого, какой бы абсурдной она ни была, поразила его. Повернувшись к Бренде, он сказал:
— Кэт делает то, что считает правильным. Это со мной никак не связано.
— Да, конечно, — пожала Бренда плечами, подступая к нему ближе. — Зато теперь, когда ты свободен, я подумала, может, мы продолжим там, где остановились.
