Все кончилось слишком внезапно. Артур отпрянул от нее с хриплым стоном, словно обжегся.
— Что я… Боже мой! Прости меня, Джолли! Я не должен был! Я привез тебя сюда, чтобы помочь, поговорить, а вместо этого… Черт, черт, черт, но ведь он же тебе в отцы годится!!!
Задыхающаяся, ошеломленная Джолли посмотрела на Артура с безбрежным изумлением.
Она сглотнула. Попыталась унять дрожь в коленках.
— Артур… я не знаю… должно быть, я плохо объяснила. Артур, но ведь Жюль Лавернье и есть мой отец!
И всю ее жизнь он был самым любимым и самым любящим отцом на Свете. До того самого момента, как сообщил ей о своей женитьбе на Маргарет Бранд. На женщине, чье лицо украшало обложки всех модных журналов, на женщине, чья карьера в телесериалах принесла ей миллионы, на женщине, которая никак не могла быть искренней, ибо притворство было ее профессией.
Она смотрела на Артура Фергюсона, смущенная, перепуганная, а он стоял перед ней, застыв, словно истукан. Рот слегка приоткрыт, глаза вытаращены, волосы всклокочены, галстук съехал набок…
Глава 4.
Ее отец.
Мсье Жюль — отец Джолли. Не любовник, а отец.
И он собираётся жениться на Маргарет Бранд.
Прелестно! Есть прекрасный повод сходить к психиатру. Долли знает чудных врачей. Пара недель отдыха, все как рукой…
И ведь надо было просто дослушать Джека! Он об этом и собирался сказать!
Джолли робко тронула его за руку.
— Я понимаю, мое поведение выглядит несколько эгоистично. Просто моя мама умерла год назад. Они были женаты двадцать восемь лет. Двадцать восемь лет! Мы были такой счастливой семьей… Я и представить себе не могла, что папа способен в кого-то влюбиться, да еще предложить выйти за него…? так быстро.
Она смотрела на Артура, а тот неимоверно страдал от собственной глупости.
Ее отец!
Главное, что все эти домыслы насчет отношений Джолли и мсье Жюля были исключительно плодом его собственного воображения. Нет, конечно, Джолли никогда не говорила, как ее фамилия, а он ее и не спрашивал, да и папой мсье Жюля не называла, но ведь и ни о чем другом не говорила! Ничто, абсолютно ничто в ее словах не указывало на то, что их с Жюлем Лавернье связывают какие-то иные отношения. Этот вывод — совершенно идиотский — Артур сделал самостоятельно.
Теперь следовало разрешить другую проблему. Как сказать девушке, что…
— Я, пожалуй, пойду? Я заняла массу твоего времени.
— Джолли!
Он схватил ее за руку, развернул к себе, и зеленые глаза Джолли тут же снова наполнились слезами.
— Я знаю, что веду себя, как последняя эгоистка, но… я даже представить не могу, что эта женщина станет моей мачехой!
Артур нежно привлек плачущую девушку к себе, гладил хрупкие плечи, нежно баюкая ее в своих объятиях, и мрачно думал о том, что это входит у него в привычку. Не то чтобы это было ему неприятно, но Джолли искренне жаль, она действительно расстроена. Впрочем, лучше пусть плачет у него, на груди, это как-то успокаивает. От ее улыбки он вечно теряет душевное равновесие? И дыхание почему-то перехватывает.
Действительно, странно: Джолли совершенно из другого теста, нежели Маргарет Бранд. Великая актриса наших дней вся состоит из огня, продуманно-естественных поз, броской внешности, а Джолли… Это все равно, что сравнивать колибри с малиновкой. Если Джолли появится в ресторане, как это сделала сегодня Мег Бранд, на нее вряд ли обратятся все взоры.
Конечно, если она при этом не будет улыбаться.
Вдобавок ко всему, у Артура не было никаких сомнений, какую женщину он предпочитает.
— Джолли, не надо так расстраиваться. Это всего лишь от неожиданности. Я очень сомневаюсь, что Маргарет Бранд когда-нибудь станет твоей мачехой.
— Но мой отец в этом твердо уверен!
— А я абсолютно уверен в обратном.
— Но как…
— Просто поверь мне. Я…
Артура прервал звонок снизу, из холла.
Скорее всего, это был Джек, ведь их разговор в ресторане так и не состоялся. Артур поймал себя на мысли, что именно сейчас ему менее всего хочется видеть кого-то еще, особенно Джека. Хотя нет, в этом отношении пальма первенства принадлежит Маргарет Бранд.
Джолли торопливо вытерла слезы.
— Ты не собираешься ответить, Артур?
— Вообще-то собираюсь, но…
Ему нужно время, чтобы поговорить с Джолли, убедить ее во всем, рассказать ей все, но Джек торчит внизу, а если он узнает, что все это время Джолли провела здесь, то наверняка подумает совсем не то, что нужно.
— Джолли, пообедаешь со мной завтра?
— Зачем?
— Странный вопрос! Просто я хочу с тобой пообедать.
— Но почему? Если ты меня приглашаешь из жалости…
— Мне, во-первых, тебя совершенно не жалко…
Святая правда! Вот если Маргарет Бранд станет ее мачехой, тогда конечно.
— Мне просто нужно поговорить с тобой.
Время поджимало, Джек томился под дверью и строил догадки, а консьерж наверняка уже рассказал ему о гостье мистера Фергюсона.
— Ладно.
— Отлично! Теперь я провожу тебя и посажу в такси, и советую тебе дома немедленно улечься спать. Твоя мама была права, я надеюсь, и утро все расставит по своим местам.
А Артур Фергюсон этому поспособствует!
Уже в лифте девушка судорожно вздохнула.
— И все равно: все очень плохо.
Еще бы! Кому это знать, как не Артуру! Но если правильно взяться за дело, любую ситуацию можно исправить. Ну, почти любую.
В глазах Джека засветился живейший интерес при виде Джолли, но Артур ледяным голосом пресек все попытки брата заговорить.
— Я вернусь через минуту. Только посажу Джолли в такси.
Краем глаза он успел заметить, что Джек принес сверток из ресторана. Ничего, это подождет.
Перед тем как сесть в машину, Джолли обернулась и смущенно улыбнулась ему.
— Ты был очень добр ко мне, Артур.
— Ладно тебе. Не забудь про завтра. В половине первого, пойдет? У Романо. Это…
— Я знаю, где это. И еще раз спасибо.
Артур Фергюсон стоял и провожал такси глазами, пока оно не скрылось за поворотом, затем вздохнул и пошел обратно. Брови его были нахмурены, а мысли беспорядочно крутились в голове.
Джек встретил его ехидным взглядом и невинным замечанием:
— Очень симпатичная девчонка. Артур смерил его холодным взором. — Она дочь мсье Жюля. Но ты, кажется, осведомлен об этом?
