Между тем в особняке стоял дым коромыслом. В кухне шли лихорадочные приготовления к обеду, взволнованными голосами отдавались распоряжения. Миссис Даффи металась, собирая все грелки, какие могла найти, и наполняя их горячей водой, чтобы согреть на ночь постели. Жена нового дворецкого рылась в шкафах в поисках одеял. Одна из нанятых в этот день горничных, сбиваясь с ног, выполняла поручения двух гостий мистера Стерна. Дворецкий самолично подавал напитки в библиотеку, где Ричард нервно ходил взад и вперед. А на втором этаже доктор Ламуан давал массу указаний, и Валентина изо всех сил старалась их выполнить.
Они уложили Роксану в кровать, позаимствовав для нее ночную рубашку у миссис Йоргенсен. Миссис Даффи, разложив грелки с горячей водой по постелям, помогала массировать худые бескровные руки Роксаны. Та долго оставалась без сознания и, даже когда начала медленно приходить в себя, казалось, не узнала склонившуюся над ней Валентину. Она смотрела мимо нее, на поджарую фигуру доктора, стоявшего в изножье кровати и внимательно наблюдавшего за ее пробуждением. Роксана пыталась что-то сказать, но губы ей не повиновались.
Валентина, вспомнив, как при виде доктора там, в холле, она вдруг вся сникла, с беспокойством оглянулась на Ламуана.
— Может быть, лучше, если она не будет… не будет некоторое время видеть вас? — предположила Валентина.
Но он, не ответив, подошел к больной и сжал пальцами ее запястье, слушая пульс.
— Вам лучше? — Его голос звучал на удивление мягко. — Я полагаю, вам становится лучше, не так ли?
Роксана хрипло ответила:
— Полагаю, что так. Но я пока не очень представляю, где я и что со мной случилось.
— Вы находитесь в особняке Ричарда Стерна, в «Бледонс-Роке», — очень отчетливо проговорил Ламуан, сел на край кровати и уставился прямо в ее зеленые глаза — во всяком случае, такое впечатление сложилось у наблюдавшей за ними Валентины. Роксана пыталась отвести глаза, но он не позволял ей этого. — Вы упали в обморок, и мы уложили вас в постель. Сомневаюсь, что вы сможете сегодня возвратиться в коттедж мисс Шоу. Поэтому я советую вам остаться здесь; постарайтесь чувствовать себя как дома. Попытайтесь заснуть. Вам полезно будет поспать как можно дольше.
Его пальцы все еще были на ее запястье, и Валентине показалось, что Роксана пытается высвободить руку.
— Я и вправду чувствую сильную слабость, — призналась она чуть слышно.
— Тогда последуйте моему совету и засните.
Роксане удалось наконец оторвать взгляд от его глаз, она посмотрела по сторонам и увидела Валентину, которая все еще стояла рядом.
— Извини, что втянула тебя в это, — еле слышно произнесла больная. — Я, наверное, переборщила… — Вероятно, память начала возвращаться к ней, потому что она спросила: — Он назвал ее своей невестой, да? Эту красотку со скандинавским именем?
За дверью Валентина вопросительно взглянула на доктора; тот ответил, чуть заметно пожав плечами:
— Она больна. По правде сказать, она очень серьезно больна. Боюсь, ей придется остаться здесь на несколько дней, а возможно, и дольше.
— Но этот дом не лечебница, — выпалила Валентина. — Ричард может возражать…
— Насколько я понимаю, он знал ее в прошлом, и думаю, не станет возражать.
Валентина взглянула ему в лицо; его темные глаза смотрели на нее спокойно и пытливо.
— К тому же нельзя ожидать, — продолжала она, — что вы станете лечить ее, ведь вы сами здесь в гостях. Не пригласить ли местного врача?
— Я собирался сделать это, но не потому, что я здесь гость, а из этических соображений.
— Тогда я, может быть, заеду к нему и переговорю с ним по дороге домой? Между прочим, я его хорошо знаю.
— Нет. Лучше я сам поговорю с ним. Надеюсь, его номер телефона есть в справочнике.
— Я могу дать вам его.
Они прошли еще немного по коридору, направляясь к лестнице. Неожиданно она повернулась к нему, и у нее само собой вырвалось:
— Вы знакомы с ней, правда? Я хочу сказать, вы с ней раньше встречались?
— Разве? — Пытливые темные глаза пристально глядели на нее, не подтверждая, но и не отрицая, что он когда-то встречался с Роксаной и был близко знаком с ней задолго до сегодняшнего дня. — Любопытно узнать, с чего вы это взяли?
Она бросила на него возмущенный взгляд:
— Она упала в обморок, когда увидела вас. Она воскликнула: «Вы, вы здесь?!» — и потеряла сознание.
— Признаю, что это выглядело очень драматично, — согласился он. — Но далеко не убедительно, если вы пытаетесь приписать мне знакомство, которое я не готов признать. Человек в плохом физическом состоянии часто дает волю своему воображению и может нафантазировать все, что угодно. Ведь мисс Бледон, когда пришла в себя, ни словом не обмолвилась, что узнала меня, не правда ли?
— Да, но думаю, это потому, что вы как-то повлияли на нее. Не то чтобы вы каким-нибудь знаком приказали ей не подавать виду, что она вас узнала, нет, вы с помощью телепатии внушили ей, что будет разумнее поступить именно так.
Он вдруг тихо рассмеялся, прислонившись к стене и повернувшись к Валентине лицом. Она поняла, что ее слова очень позабавили его, и вспыхнула от обиды. То, что она по-детски покраснела, по-видимому, заинтриговало его. Темные глаза обежали взглядом ее лицо — под нежной кожей проступала пунцовая краска, — потом скользнули по ее волосам, последовательно изучая внешность Валентины. Не осталась незамеченной и простота ее хлопчатобумажного платья. Это было обычное готовое платье ярко-голубого цвета, но оно подчеркивало карий цвет ее глаз и мягкую золотистость волос. Непритязательность платья придавала Валентине еще большую уязвимость, что интриговало многих мужчин и вызывало желание поближе познакомиться с ней.
— Это забавно, право же, — заявил доктор Ламуан. — Ей-богу, вы забавная девушка, мисс Шоу, хотя и не сознаете этого.
— Корабли, разминувшиеся в ночи, — напомнила ему Валентина, и в ее карих глазах сверкнули искорки возмущения. — Вы помните эти слова, доктор? Когда я предположила, что мы можем когда-нибудь снова встретиться, вы поторопились ответить, что это вряд ли возможно. И все же мы встретились.
Он по-прежнему стоял, прислонившись к стене, а в глазах его плясали веселые огоньки.
— Неужели я был столь нелюбезен, что сделал подобное замечание? Должно быть, это было в какое-то неудачное время дня. Кажется, ранним утром, не так ли?
— Значит, вы запомнили этот случай?
— О да, я все прекрасно помню — включая толпу людей, собравшихся в гостиной Ричарда, где было нечем дышать, скверный спектакль, который нас перед этим заставили просмотреть, и то, в какой восторг вас привели буксиры и река. Это звучало по-детски наивно… и напомнило мне то лучшее, что бывает в детстве.
— Благодарю вас, доктор, — холодно отозвалась она.
