К ее удивлению, эти три дня, проведенные на ранчо, доставили ей немалое удовольствие. Во всяком случае, скучать ей не пришлось. Ранчо «Сердце ковбоя» оказалось очень красивым, живописным местом. Мирным, спокойным, лишенным суеты. Здешняя жизнь всю больше нравилась Рейчел.
Лилиан тоже была довольна, что хозяйка продлила свое пребывание, приняв немудреное объяснение, будто ей необходимо отдохнуть после изнурительной поездки. Рейчел не солгала, просто это была не вся правда.
Но после двух-трех дней беззаботного отдыха Рейчел почувствовала любопытство Лилиан и Питера. Они поняли, что Рейчел ждет Джастина, и неоднократно она замечала озабоченность в их глазах.
Разрешение ездить на Звездочке в одиночестве Рейчел получила лишь после того, как Питер убедился, что она хорошо справляется с лошадью. Надо сказать, они оба — и брат и сестра — относились к ней с искренней заботой и симпатией и Рейчел за эти дни тоже привязалась к ним.
Едва заметная калитка в заборе завораживала ее. За ней находились валуны, служившие своеобразной границей между плоскими пастбищами и горами. За склонами, покрытыми травой, Рейчел различила темную зелень лесистых гор. Именно туда показывал Питер, когда она спросила его про Грин-Пойнт. Значит, за этим забором и уходящей вверх тропинкой, которая вьется по склону горы, находится Джастин.
Рейчел знала, что с помощью инструкций или карты вполне может отыскать дорогу к охотничьему домику. Если он не вернется в ближайшее время, именно это она и попытается сделать. Она не может спокойно ждать, и, даже если ей суждено потеряться в диких лесах Колорадо, она готова рискнуть. Кроме Питера и Джастина на ранчо работает еще пять-шесть человек. Заговорить с одним из них и, не вызвав подозрений, получить необходимую ей информацию не составит никакого труда.
Сколько времени она еще даст ему, прежде чем сама отправится к нему? Задумчиво хмурясь, Рейчел потянула Звездочку за повод и повернула назад.
Она понимала, что видит «Сердце ковбоя» в его лучшую пору. Зима, должно быть, нарушит живописное очарование долины, сделает жизнь в ней более суровой и трудной. И все же поля, даже укрытые снегом, останутся красивыми. Ландшафт изменится, но он сохранит свою неповторимую суровую прелесть.
Рейчел поймала себя на мысли, что ей хотелось бы увидеть долину, когда земля будет покрыта снегом под серо-голубым — цвета глаз Джастина! — зимним небом, и она обрадовалась, что всего несколько дней, проведенных на ранчо, освободили ее от ощущения пресыщенности, с которым она сюда приехала. Но как воспримет Джастин еще один ее визит?
Рейчел улыбнулась. Возможно, снова сбежит на Грин-Пойнт.
Спешившись возле ручья, чтобы дать лошади напиться, она опустилась на траву, продолжая думать о Джастине. Он был незнакомцем, человеком, с которым она обменялась всего несколькими словами — и эти слова были горькими. Но минуты, проведенные с ним на террасе, заслонили все ее прошлое. Она не могла понять это, тут не было никакой логики, но это была правда. У нее остались воспоминания, которые не дают ей покоя. Она увезет их с собой в Миннеаполис… А когда снова увидит Джастина, то не сможет не думать об этом.
Но не потому я осталась на ранчо, с горячностью убеждала себя Рейчел. В ту самую минуту, когда она выяснит, что же такое от нее скрывают, она уедет с ранчо. И глупо мечтать о визите сюда зимой. Эти планы нужно выбросить из головы. Она уже не в силах стереть из памяти воспоминания об этой поездке, но нельзя допустить, чтобы этих впечатлений становилось больше.
Единственное, чего она хочет, это узнать о Ричарде. Она имеет право знать его секреты, связанные с ранчо. Тогда она сможет сказать «Сердцу ковбоя» «прощай». Навсегда.
В охотничьем домике Джастин всегда мог найти себе занятие. Бывая на Грин-Пойнт, когда позволяла погода, он колол дрова и укладывал их в поле.
Однако даже изнурительный физический труд до седьмого пота не мог избавить его от мыслей о Рейчел Браннер. Стоило ему расслабиться, как она тут же являлась его воображению. Ее образ преследовал его.
Джастин никогда не причислял себя к тем влюбчивым мужчинам, которым легко вскружить голову, но теперь, похоже, открывал в себе новые черты и они его беспокоили. Если б его волновала только внешность Рейчел, это было бы еще полбеды, но… она стала значить для него слишком много…
Что за глупости! — твердил он себе, но тут же честно признавал, что если бы она не носила имя Браннер, он ни за что не отпустил бы ее.
Ее имя! Вот что стояло между ними. И хотя он стыдился своего происхождения, стараясь забыть о нем, неразрывная связь с этим именем была реальностью. Теперь она облеклась в материю, явившись в образе прекрасной чувственной женщины… Впервые за тридцать один год своей жизни он встретил человека, носящего имя Браннер, и от того, что это не был старый Ричард, становилось еще больнее.
Боль эта усугублялась при мысли о его дурацком поведении той ночью. Ему было так тяжело, что едва хватало мужества вспоминать о том, что случилось. Оставалось только возблагодарить Всевышнего, что он не позволил безумной страсти к этой женщине завести его туда, откуда уже нет возврата.
Утром пятого дня своего добровольного изгнания Джастин увидел тяжелые серые тучи и вспомнил, что у него закончились припасы. Хотел он этого или нет, но нужно было возвращаться.
Рейчел не боялась грозы, но она еще не видела ничего подобного тому дикому буйству молний и взрывным раскатам грома, что наполнили долину с самого утра. Она стояла у окна кухни и наблюдала за игрой света, за сверкающими вспышками и зловещим, быстро темнеющим небом.
Лилиан остановилась у нее за спиной и тоже выглянула в окно.
— К вечеру пойдет дождь, — предсказала она.
— Будем надеяться, — подхватила Рейчел, чувствуя сильное беспокойство в предгрозовой атмосфере.
— В горах дождь уже идет, — спокойно добавила Лилиан и отвернулась к плите, где жарились куски телятины.
— Ой! — вырвалось у Рейчел. Горы все еще оставались для нее далекой и неосуществленной возможностью, она так и не решилась отправиться туда самостоятельно. Может, завтра утром, если погода позволит, думала она. — А как же Джастин?
Лилиан рассмеялась.
— Ему не привыкать. — Она лукаво взглянула на Рейчел. — А вы и в самом деле волнуетесь за него? — Она улыбнулась. — Впрочем, меня это не удивляет. Наш Джастин умеет вскружить голову девушке, несмотря на свой несносный характер.
— Неужели он повеса? У меня как-то не сложилось такого впечатления. — Рейчел стало отчего-то не по себе.
— Не повеса, но и не паинька, — отозвалась Лилиан и вновь занялась обедом.
Рейчел нахмурилась. Может, случай на террасе был для него лишь незначительным эпизодом, забавным развлечением? Они оказались одни ночью, в романтической обстановке… Может, то, что произошло, было для Джастина совершенно обыденным и он уже давно все выбросил из головы?
