— А почему ты не спишь?
Глядя на их соединенные руки, он улыбнулся.
— Что я могу сказать... такой большой мозг, как у меня, сложно отключить.
— Тебе снятся кошмары?
Он пожал широкими плечами и рассеянно накрыл свободной рукой ее пальцы.
— Случается.
Мэгги инстинктивно шагнула ближе.
— Как часто?
Он поднял густые ресницы, и пытливый взгляд ее изумрудных глаз встретился с его темными глазами.
— Иногда.
— Например, всякий раз, когда твоя голова касается подушки?
Длинные пальцы Шона ослабили свою хватку, но он продолжал поглаживать ее кожу.
— Нет, если я устаю.
Мэгги высвободила большой палец и повторила движения пальцев Шона, дотрагиваясь до тыльной стороны его ладони.
— А в другое время?
Шон опять взглянул на их руки и снова пожал плечами. Он всерьез подумывал отпустить одну из обычных острот, чтобы увернуться от честного разговора. Но разве Мэгги ему когда-нибудь доверится, если он по-прежнему не может говорить с ней начистоту? Это была улица с двусторонним движением, об этом его ставили в известность все женщины, которые в прошлом пытались вызвать его на откровенный разговор. Но преодолеть подобное препятствие оказалось трудно. Он слишком привык в одиночку иметь дело с обстоятельствами. Может быть, не справляться, но иметь с ними дело.
Мэгги сжала его пальцы.
— Шон?
Уголки его губ дрогнули.
— Хорошо, в другое время я, может, пытаюсь кое о чем забыть.
Мэгги почувствовала, как у нее кольнуло сердце. Она опустила голову и даже чуть-чуть присела, пытаясь заглянуть ему в глаза. Дождавшись ответного взгляда, она заметила, что он по-прежнему еле заметно улыбается, но глаза остаются безжизненными. Когда Мэгги заговорила снова, ее голос звучал мягко. Она изо всех сил старалась успокоить Шона.
— Что ты видишь?
Он видел Мэгги. Прямо перед собой, очень близко. Достаточно было податься вперед, и он мог коснуться губами ее губ, забыться в ее объятиях и избавиться от кошмаров. Это было бы так легко.
Но Шона грызло сомнение, понравится ли Мэгги его поведение. И может ли он воспользоваться ее телом, чтобы бежать от теней?
Он покачал головой.
Мэгги слегка приподняла брови.
— Знаешь, я большая девочка. Я могу иметь с этим дело.
— Я намного больше тебя, и мне совершенно ясно, что я не могу иметь с этим дела.
— Тогда ты должен поговорить об этом с другом.
Изгиб его губ стал напоминать улыбку.
— И ты знаешь, где я мог бы найти друга, верно?
Она состроила гримасу.
— Хорошо. С недавних пор мы немного раздражаем друг друга, но это не значит, что ты мне безразличен.
— Спасибо за заботу, Мэри Маргарет.
Она снова сжала его пальцы.
— Тогда позволь, я тебе приготовлю горячий шоколад, и мы сможем поговорить.
— Только если ты заключишь со мной сделку.
— Какую сделку?
— Обмен.
— Что еще за обмен? — Ее глаза сузились.
— Мы друзья, верно?
— Да, друзья. — Она все еще искренне надеялась, что они навсегда останутся друзьями. Но сейчас почему-то почувствовала страх, даже желудок свело от какого-то предчувствия.
— А друзья просто обязаны говорить друг с другом... — он помолчал, — о чем угодно. Когда-то именно так утверждал один мой приятель.
Еще совсем недавно Мэгги придерживалась такого же мнения. Но потом все изменилось. Возникли обстоятельства, о которых она не могла с ним разговаривать. Ведь если она о них расскажет, Шон узнает ее важный секрет. А если он узнает ее секрет, он может не отпустить ее. Нет, рисковать нельзя.
Она проглотила слюну и взглянула на их соединенные руки. И снова подняла на него глаза, отчаянно стараясь хранить спокойствие.
— О чем угодно? Например?
Размышляя, Шон моргнул раз, потом другой, после чего широко улыбнулся.
— Если ты на самом деле хочешь услышать о тех вещах, что мешают мне спать, то будешь первым человеком, которому я о них расскажу.
Ее голос прозвучал хрипло:
— Хотелось бы надеяться на это.
Казалось, он целую вечность вглядывался ей в глаза. Искал, задавал вопросы, но не получал ответов. И наконец произнес:
— Так вот, про обмен, о котором я упомянул. Все очень просто. Если ты поведаешь мне об этих странных свиданиях, я расскажу тебе все, что смогу о своей бессоннице.
У нее едва не вырвался вздох облегчения. Потом она нахмурилась.
— С какой стати ты хочешь узнать о моих свиданиях? Собираешься высмеивать всех моих поклонников, так же, как Брайана?
— Ничего себе! — медленно протянул Шон. На секунду его губы приняли форму идеального круга. — Неужели они все так же плохи, как этот бедолага Брайан?
— Видишь, именно это я и имею в виду. Ты просто не можешь удержаться. — Она слабо попыталась высвободить пальцы.
Однако Шон крепче сжал ее руку. Его темные глаза сверкали.
— Обещаю, я буду хорошо себя вести. Разве мне запрещается задавать вопросы?
— Ну почему же. Задавай, если хочешь, — мягко улыбнулась Мэгги. — Ты можешь интересоваться, можешь меня дразнить, можешь делать все что угодно, но я не передумаю.
— Тогда о чем тебе волноваться?
Мэгги промолчала. Шон отпустил ее пальцы, но ключ от двери Мэгги остался в его руке. Он поднял ключ повыше, продолжая смотреть на девушку сверкающими глазами. А Мэгги нечего было сказать, потому что она слишком часто соглашалась с его замечаниями в адрес ее ухажеров. И когда Шон их ругал, она тихо злилась, поскольку сама делала то же самое — наедине с собой.
Он склонил голову набок, потом обошел Мэгги и вставил ее ключ в замок.
Мэгги хотелось знать, по какой причине Шон гуляет ночью по двору. Ей была известна только часть общей картины, но он никогда не рассказывал ей всего. А ее разбирало любопытство, потому что это был еще один кусочек головоломки под названием «Шон О'Рейли». Что-то еще, что могло сблизить их обоих на основе доверия и дружбы. Но, с другой стороны, тогда бы ей стало трудно его оставить...
Шон распахнул ее дверь и заглянул внутрь. Мэгги могла проскользнуть мимо него и закрыть перед ним дверь. Или пригласить его войти, как ей часто доводилось делать раньше.
Темная бровь вопросительно поднялась.
Черт возьми, она пропала, и причем уже давно — несколько месяцев назад. Что же делать? Впустить его? Если Шон откроется ей, она сможет сделать ему прощальный подарок. Все-таки Мэгги была перед ним в долгу. Поэтому она вошла в квартиру и долю секунды ждала, когда Шон последует за ней.
