— Миссис Тэйлор, наверное, лишилась чувств после того, что Уилл рассказал ей прошлой ночью. А миссис Фишер больна. Может, ты захватишь с собой одеяло или даже два?
— Ладно, смотря по обстоятельствам. Дверь в столовую открылась, и вошла тетушка Маргарет.
— А, дорогие мои, как хорошо, что я вас здесь застала! Мэри, налей мне чашечку чая.
Она села за стол, бросила любопытный взгляд на полную тарелку Сабрины и деликатно отвернулась. Мэри поставила перед Маргарет чашку чая и блюдечко с бутербродом.
— Спасибо, милая. — Не выдержав, тетушка с осуждением посмотрела на Сабрину: — Интересно, как ты поступишь с такой горой еды? Неужели съешь?
Сабрина кивнула.
— Но это же чудовищно! — возмутилась Маргарет. — Воспитанная леди, даже если ей смертельно хочется есть, не должна этого показывать. И разве тебе не известно, что из-за стола надо вставать чуть голодной?
Сабрина, что-то пробормотав, подвинула к себе тарелку. Тетушка Маргарет, заметив это, сокрушенно вздохнула:
— Что ж, Бог тебе судья. Но я пришла не для того, чтобы читать нотации. Мне нужен совет.
Сабрина и Мэри обреченно переглянулись. В последнее время они привыкли к чудачествам тетушки и ожидали очередной странной выходки.
— Я поняла, — продолжала Маргарет, — что у меня слишком мало духов. Надо купить еще. Как по-вашему, мне подойдут «Аква Меллис»? По-моему, они лучше других. Кроме того, я хотела бы еще кусок того чудесного мыла — «Джепоа». И никак не могу решить — выбрать ли синевато-фиолетовое или фиалковое. Какое же предпочесть?
— Фиалковое, — машинально ответила Сабрина.
— Ты уверена? М-м. Что ж, может, и так. Но надо еще подумать. Не стоит слишком торопиться.
Тетушка встала, так и не притронувшись ни к чаю, ни к бутерброду, и пошла к двери.
— Милая, чудная тетушка Маргарет, — вздохнула Мэри, глядя ей вслед. — Не понимаю, что это с ней? Она ведь никогда не была ни легко мысленной, ни настолько рассеянной.
— Положим, некоторой сонливостью и отрешенностью она страдала всегда, — возразила Сабрина.
— Нет. Я уверена, тетушка страдала от неразделенной любви.
— Что?! Какая еще неразделенная любовь? Вздор!
— Сабрина!
— Ни один мужчина не стоит того, чтобы из-за него терять голову! Я, например, скорее подпишу ему смертный приговор и собственным мечом от правлю в мир иной!
— Временами, слушая твою болтовню, я не знаю, смеяться или молить Бога о помощи, — за метила Мэри. — Помнится, дедушка говорил, что тебя ему подбросило некое чудище из озера в отместку за какую-то обиду.
Мэри иногда охватывало беспокойство за сестру, непредсказуемую, живую, неуловимую, вспыльчивую, раздражительную и невероятно упрямую. Особенно если она на что-то решалась.
— Ты лучше помолись богу Меркурию, чтобы мои ноги остались такими же быстрыми, — засмеялась Сабрина. — Иначе я никогда не взберусь на Олимп.
— А не лучше ли тебе спуститься в царство теней? — раздался мальчишеский голос, и в следующую секунду в столовую вбежал Ричард.
— Я сделаю это только для того, чтобы встретиться с тобой, Робин Гуд, — улыбнулась Сабрина.
— Последнее слово всегда остается за тобой! — вздохнул Ричард, взяв с тарелки кусок хлеба и намазав его маслом. — А знаешь ли ты, что мужчины не слишком жалуют дам с острым языком?
— Знаю.
Ричард улыбнулся. Он казался гораздо старше своих десяти лет. Его рыжие волосы были явно приглажены пятерней, а под глазами темнели круги.
— Ты опять читал всю ночь? — сердито спросила Сабрина.
— Я не могу спать, когда тебя нет дома, Рина. Мэри закашлялась, подавившись глотком чая, и выразительно посмотрела на сестру, но та сделала вид, что не заметила ее взгляда.
— И где же, по-твоему, я бываю?
— Тебе это лучше известно, Красавчик Чарли. Разве не так? Не станешь же отрицать?
— Не стану. Это было бы глупо.
— Верно. А я не дурак, чтобы водить меня за нос. Думаешь, я не вижу, что происходит у нас в доме все эти годы? По-твоему, мне правится, что родная сестра ночами носится по окрестностям, изображая разбойника с большой дороги? Неужели ты считаешь, будто я все еще не догадываюсь, откуда берутся деньги на оплату моих учителей или наше пропитание? — Ричард стукнул по столу кулаком с такой силой, что зазвенела посуда. — Да, я все знаю! И никогда не верил твоим сказкам, что мы живем на особое содержание, которое через адвоката выплачивает маркиз. Он не дает нам ни пенни! Но ведь тебе и в голову не пришло, что я могу тоже как-то помогать семье! Меня здесь всегда считали либо младенцем, либо трусишкой. Малодушным молокососом, который боится даже сесть на лошадь, а уж тем более стрелять из пистолета. И впрямь, какая тебе от меня польза?!
Ричард вскочил и стремглав бросился вон. Сабрина и Мэри молча уставились друг на друга. Первой заговорила старшая сестра:
— Вот это да! Я и не предполагала, что он обо всем догадался. Удивительно, Мэри, но Ричард оказался взрослее нас обеих! Правда, братец всегда был не в меру серьезным. Наверное, поэтому мы и не заметили, как быстро он возмужал!
— Я пойду к нему, — встревожилась Мэри. — Нельзя, чтобы он мучился сомнениями и догадками. Все же Ричард пока еще маленький мальчик, хотя и играет во взрослого. Кстати, надо убедить его в том, что нет ничего позорного в не умении ездить верхом.
— А я считаю, что сейчас лучше оставить его в покое. По крайней мере на время. Но вообще-то нам надо понемногу посвящать Ричарда в свои дела, только не в опасные.
Мэри кивнула:
— Откровенно говоря, мне тоже не хочется болтаться на перекладине. Как, видимо, и всем нам…
Она вытащила из кармашка список первоочередных дел по дому и принялась внимательно изучать его. Сабрина, нежно улыбаясь, смотрела на ее склоненную голову. Нет, с Мэри ничего не должно случиться! Она слишком честна и добра, чтобы окончить жизнь на виселице!
Сабрина прикусила губу и задумалась. Куда она завлекла их всех? Если кто и заслуживает веревки, так только она сама…
«Какое прекрасное утро!» — размышляла Сабрина, глядя в сад, сверкавший многоцветьем красок. Она закрыла глаза и долго слушала тишину. Кругом было спокойно, все дышало такой безмятежностью и счастьем, что хотелось заснуть и не просыпаться…
— Ты поела, Рина? — Младшая сестра собирала грязную посуду в большую плетеную корзину.
Ричард между тем сложил остатки завтрака на одну тарелку, чтобы побаловать двух спаниелей, нетерпеливо махавших хвостами у его ног.
— Все было замечательно, — отозвалась Сабрина; — Да и какое наслаждение отдохнуть, помечтать! — Она заложила руки за голову, потянулась и засмеялась. — Знаешь, Мэри, я думаю о невозможном: если бы каждый день был таким же прекрасным! Но увы… Всему приходит конец. И я уже сейчас гадаю, каким он будет сегодня. А пока, может, выйдем в сад? — И Сабрина посмотрела на Маргарет, сидевшую напротив: — Вы не против, тетушка?
