Не то они обсуждают, сердито сказала себе Эбби, и когда в очередной раз появился официант и дал им передышку, она обрадовалась.
— Еще что-нибудь хочешь? — спросил Макс.
Эбби покачала головой.
— Только кофе. Спасибо, — сказала она самым вежливым тоном.
Она наблюдала, как он заказывал кофе, внутренне борясь с собой, не в силах подавить мысль, что все, о чем он говорит, имеет смысл.
— Итак, Эбби, скажи мне, — тихо сказал Макс, остановив на ее лице холодный взгляд. — Почему ты так сопротивляешься происходящему между нами? Может, это неправда, что у тебя никого нет?
— Нет. Я тебе уже сказала, что ни одна женщина в здравом уме не пойдет с тобой на любовную связь.
— Эбби, ты кидаешь мне дикие, необоснованные обвинения. — Его голос был ровным. — Мое главное преступление в том, что я флиртую. Так, черт побери, я обхожусь со всеми, если я в настроении — будь то даже моя экономка, хотя она весьма почтенного возраста. И она не воспринимает меня, как дьявольского соблазнителя.
— А как насчет Аманды Морисон? — вырвалось у Эбби.
— А что насчет нее? Эбби, мне кажется, ты, по крайней мере, недостаточно честна со мной. — Его глаза превратились в щелки. — Дай-ка я попробую догадаться. Наверное, у тебя какое-то чувство вины, ты его прячешь и боишься, что я отгадаю!
— Не кажется ли тебе, что ты все превращаешь в мелодраму? — заикаясь, проговорила девушка, и тут же готова была прикусить язык, щеки залились краской.
— Задел за живое? — спросил он.
И она изумленно признала, как точно его насмешливые слова попали в цель.
— Еще кофе? — спросил он, очень внимательно наблюдая за ней.
Эбби молча покачала головой и с облегчением увидела, что он подзывает официанта. Она успокоилась — скоро ее мучения закончатся. Совершенно обессиленная, она вдруг почувствовала себя отчаянно одинокой.
— Мы уходим, — объявил Макс, и его слова едва проникли в ее замутненный разум. Она видела, как он разбирается со счетом. Эбби вдруг вспомнила о сестре, ей так сейчас не хватало ее любящих рук, успокаивающего голоса…
— Ты сегодня должна сидеть дома и отдыхать, — сказал Макс, обнимая Эбби и помогая удержаться на ногах, которые неожиданно подкосились, когда она встала. — Я позабочусь, чтобы пригнали твою машину.
— А когда? — тихо спросила Эбби. Ее тело предательски реагировало на его близость, и боль от этого была острее, чем от раны на ноге. — Мне надо ненадолго в офис.
— Эбби, да образумься ты, наконец! Ты еле ходишь. Как ты поведешь машину? И надо вызвать доктора.
— Никакой доктор мне не нужен. Просто ноги стали как деревянные, но они целы.
— Ты должна лечь и дать им отдохнуть, — сказал Макс. — Тебе сейчас нечего делать на стройке Морисонов. Где ты живешь? — спросил он, включая мотор.
Эбби сказала, и всю дорогу сидела, погрузившись в мрачные мысли. Она пыталась успокоить себя, что скоро придет в норму, и все будет в полном порядке.
— Не забудь дать мне ключи от своей машины, — напомнил Макс, открывая дверцу и наблюдая, как осторожно она вылезает.
Эбби выпрямилась, нащупала в кармане ключи, вынула связку и уронила. Она разозлилась на себя. Макс поднял их.
— Пошли, — сказал он, кладя ключи в карман, и подхватил ее под руку. — Пойдем, я тебя отведу.
— Я сама дойду до двери, — вырвала руку Эбби.
Не обращая внимания на ее строптивость, Макс проводил Эбби до двери и вставил ключ в замок.
— Я уверена, что ты понимаешь, почему я не приглашаю тебя? — спросила она, когда Макс повернул ключ.
— Вполне понимаю, — ответил он, кладя руки ей на плечи. — Но ты же знаешь — невозможно убежать от неизбежного…
— Твоя самоуверенность просто потрясающа!
— Случается, меня можно обвинить в этом, но только не сейчас. — Он наклонился и слегка коснулся ее губ, а потом тут же отошел.
Почти ощутимый электрический заряд проскочил между ними.
— Я хочу тебя, Эбби, — прошептал он.
— Как ты можешь? — взорвалась она, хотя и сама растерялась от эффекта, вызванного поцелуем, который почти и не был поцелуем. — Я тебе даже не нравлюсь!
Он отпрянул, будто слова Эбби по-настоящему ударили его.
— Ради бога! Почему ты так говоришь? — воскликнул Макс, но глаза выдали его.
— Это же видно по твоим глазам! — крикнула Эбби, больше не заботясь о том, что говорит, и устало привалилась к косяку. — Есть два момента, когда они тебя выдают!
— Это плод твоего воображения. Возможно, в тебе есть что-то, что, если я это обнаружу, мне не понравится.
— Так. Теперь поговорим о моих тайнах, — сказала Эбби. — Кто знает, Макс, может, ты и прав.
4
— Дорогая, я только сегодня получила твое письмо. Я не помню, писала тебе или нет, что Робу Фриланду удалось отправить детей на две недели под Монреаль. Они будут обучаться верховой езде. Дядя Мик собирается устроить и здесь нечто подобное.
— Вот здорово! — Эбби разделяла радость сестры. — Элейн, а то жуткое письмо…
— Да, оно совершенно ужасное, — мягко перебила Элейн, — и не потому, почему ты думаешь. Я бы хотела посидеть с тобой и поговорить по душам. Мне без тебя скучно. Но в письмах всего не напишешь. Пожалуй, это одна из причин, по которой мы с Полом не нашли общего языка.
— Элейн, я не думала…
— Дорогая, дай мне сказать, а то мы с тобой будем ходить вокруг да около, — умоляющим тоном прервала Элейн. — Конечно, я расстроилась, когда Пол расстался со мной. Но сейчас мне кажется, что все мои чувства к нему возникли из-за той тяжелой ситуации, в которую мы попали. Судьба свела нас в тот момент, когда эмоционально я была не в силах поддерживать такие отношения.
— Но он же был тебе нужен! — возразила Эбби. Ее разум отказывался воспринимать услышанное.
— Нет, не был, и никто не подошел бы мне в то время, — вздохнула Элейн. — Мне тогда были нужны профессиональные советы. Пол — благородный и заботливый человек, потому и вызвал во мне особое чувство к нему. Боже мой, я заманила его в ловушку!
— В ловушку? — Эбби не верила своим ушам.
— Эбби, его встреча с Дженнифер Брэдли была удачей для нас обоих. Надо реально смотреть на вещи.
— Элейн, ты знала ее имя? До того, как я поступила к ней на работу?
— Да, знала.
— Тогда почему же, когда я впервые написала тебе о работе…
— Да, дорогая. Я тотчас узнала это имя, — призналась Элейн.
Голос сестры смутил Эбби.
— Я действительно села и решила написать тебе, кто она такая. Но потом передумала. Эбби, дорогая, это была твоя первая работа. Ты и мечтать о ней не смела. Я до смешного старалась тебя оберечь, мне не хотелось, чтобы ты ощутила хоть какую-то неловкость, и решила скрыть от тебя правду. А когда получила письмо, то поняла, что это глупо и что я виновата. — Элейн застонала. — Я и не подумала, что ты совсем взрослая и умная девушка и наверняка переживаешь из-за меня.
