Она отстранилась, отступив на шаг:
— Что вам еще надо? Разве утром я не достаточно рассказала вам о своем браке?
Риз снова придвинулся поближе:
— Достаточно ли? Кому это знать, как не вам? Но сейчас я имею в виду совершенно другое.
Кэтлин стояла спиной к стойке. Больше ей уже некуда было отступать:
— А именно?
— Есть одна мелочь, которую я не совсем понимаю. Почему мобильный телефон вашего бывшего мужа все еще работает, тогда как он мертв?
Кэтлин пожала плечами:
— Кто-нибудь его украл?
— Вот именно. И кто же это мог быть?
— Тот, кто его убил?
— Догадливая девушка!
— Отлично! Значит, я тут ни при чем. Потому что его мобильник не у меня.
Риз посмотрел недоверчиво, вертя свой бокал:
— Иногда бывают сообщники.
— Ну конечно! Мы с сообщником его убили, а теперь звоним по его мобильнику, чтобы нас нашла полиция.
Риз усмехнулся:
— В следующий раз, когда ваш сообщник вам позвонит, скажите ему, что мы можем вычислить его местонахождение.
— Когда он позвонит в следующий раз?
Ее снова пробрала дрожь, а ладони вспотели от страха, пока она искала в сумочке свой мобильник. Она открыла телефонный список и вызвала на дисплей номер последнего принятого звонка — звонка от человека, который знал ее прежнюю фамилию.
— Не стесняйтесь! Мы знаем точно, когда поступил звонок и сколько времени продолжался разговор.
— Я не имею никакого понятия, кто это был, — еле слышно промолвила она.
— Звонок был с номера вашего мужа, ведь это вы знаете?
— Я не понимаю, как это может быть.
— Так кто же вам звонил, миссис Андерсон? — настойчиво продолжал Риз, и Кэтлин увидела, как его бокал стал приближаться к ней, становясь все больше и больше. Пол вздыбился, как палуба корабля в бурю, и последнее, что услышала Кэтлин перед тем, как у нее подкосились колени и она упала без чувств, был голос Керра:
— Шеф, мне кажется, ей стало нехорошо.
За три месяца до начала событий— Ну вот видишь, ничего страшного, правда же? — Говорящий с улыбкой похлопал его по обнаженному плечу. — Можешь снова одеваться, Кэмерон. А в случае чего… Если вдруг захочешь поговорить или что-то спросить у меня… Ты знаешь, как меня найти. Ладно?
Кэмерон кивнул и натянул футболку.
— Тебе ведь не нужно напоминать, что это должно остаться нашим секретом? — Он подмигнул Кэмерону. — Это сделает тебя совершенно особенным человеком. Позднее, спустя несколько лет, ты сам увидишь…
Кэмерон кивнул, потирая плечо.
— Твоим родителям я уже отдал деньги. Я сказал им, чтобы вложили их во что-нибудь надежное. В конце концов, это же твои деньги, не так ли? Ты их честно заработал.
Кэмерон растерянно повел плечами:
— Я же не один? Есть и другие, да?
Его собеседник посерьезнел:
— Конечно. Но ты же понимаешь, я не могу назвать тебе их имена. С ними, как и с тобой, все строго секретно. — Он снова подмигнул. Затем забрал свои вещи и вышел из комнаты.
Комната на самом деле не принадлежала Кэмерону. Он делил ее со старшим братом. Тот для секретного дела не подошел. «По возрасту, — сказали родители. — Ты, в свои пятнадцать, еле-еле попал». «Тебя специально отобрали», — внушали они Кэмерону. «Это делается для твоего же блага», — уверяли они его.
Кэмерон чувствовал себя как-то чудно. Этот дядька говорил, что так будет всю неделю, а я, мол, снова приду и посмотрю, как ты там. Все, дескать, в порядке.
И все-таки. Как-то чудно он себя чувствовал.
Вторник
6
Бен изучал свой список погибших детей:
Кэмерон Макфедден (15) — падение с крыши
Дилан Кристи (10) — утонул
Айдан Хендерсон (12) — играл с отцовским ружьем
Райан Флеминг (8) — осколки стекла, потеря крови
Адам Гордон (9) — падение из окна, десятый этаж
Про Кэмерона он вчера вечером узнал, что, по некоторым слухам, мальчик покончил с собой. «Никто просто так не упадет с крыши Вохоуп-хауса», — говорили ему мужчины в пабе. Кэмерон был парень отчаянный, но с головой. Он всегда понимал, где надо остановиться. Если уж случилось, значит он сам спрыгнул. Совершенно сознательно. «Но почему же Кэмерон решил покончить с собой?» — спросил Бен. В ответ собеседники выразительно пожимали плечами. «Почему бы и нет, при такой-то жизни!» — гласил ответ. А другой сказал: «Боевой был парень, если что возьмет в голову, его не остановишь». Тут кто-то вспомнил мальчонку Адама, который спустя неделю вывалился с десятого этажа своего дома. «Уж он-то точно не покончил с собой», — предположил Бен. Но мужики только закачали головами, и пошло: «Гм, гм. Странный мальчонка был этот Адам. Про взрослого на его месте сказали бы: у человека депрессия. Он всегда был замкнутым ребенком, но что вы хотите при таких-то родителях?» — «Родителях! — вмешался кто-то. — У него только мать известна. А отец? Больно много тут всяких-разных, поди разбери, который отец. Пройдет три месяца, глядишь, у матушки опять новый хахаль завелся, которого Адаму велят называть папой». — «И кто ж знает, что эти мужики с ним творили», — вмешался другой. Дело, конечно, темное, слишком темное для вечерней беседы, такое темное, что вообще неохота об этом говорить.
— Еще пива всей компании, — потребовал Бен.
Они продолжили, и Бен, благодаря принятому маслу, слава богу, не ударил лицом в грязь.
— Возьми-ка ты вот это, — сказал Бен одному из практикантов, подбросив ему сообщение новостного агентства о таинственном исчезновении личных данных пациентов. — «Третья подобная утечка из базы данных Национальной службы здравоохранения за истекшие пять месяцев», — подсказал он молодому человеку. — С этим ты быстро управишься. Кое-что перескажешь по-своему. Может быть, попытаешься поймать кого-нибудь по телефону. Если там с тобой не пожелают разговаривать, напишешь, что ответственные лица НСЗ отказываются давать объяснения. Примерно в этом роде. А затем сходишь вместо меня на судебное заседание.
Практикант так и загорелся и тотчас же бросился обзванивать нужных людей.
Бен съездил домой, переоделся, как вчера вечером, и поехал на сорок втором автобусе в Крейгмиллар. Прибыв на место, он походил по улицам, пока не набрел на пустырь, на котором несколько мальчишек гоняли футбольный мяч. Ребята явно прогуливали школу. Бен постоял и понаблюдал за игрой. Он знал, что долго ждать не придется.
