— Хорошо, сделайте так, как он просит.
Во всей Коронье был только один священник-француз, отец Жан. Он жил далеко, в представительстве крупной торговой компании, и посыльный мог опоздать. При разбирательстве этого случая врач и юрист подтвердят, что падре Хуан отдал это распоряжение.
Юрист мгновенно сунул в руки умирающего француза Библию, врач послал здоровенного послушника в торговое представительство, а падре Хуан снова рухнул на колени. Он был обязан хоть что-нибудь найти. Но шла минута, вторая, двадцатая, а все было без толку: в паре шагов от него умирал святой.
В конце концов пришел священник. Исповедь началась и кончилась. Умирающий выразил свою последнюю волю, и лишь тогда до инквизитора дошло, что он что-то такое подозрительное уже видел.
— Где оно?! — Падре Хуан бросился к уже просмотренным бухгалтерским книгам, нашел знакомый корешок, вытянул, открыл и тихо, счастливо рассмеялся.
— Он — пайщик!
Врач, юрист и французский священник недоуменно переглянулись.
— Амбруаз Беро — совладелец этой шхуны! — громко объявил инквизитор. — Он купил в ней долю!
Юрист прищурился. Он уже понимал, чему так радовался падре Хуан. Если Амбруаз Беро является совладельцем шхуны с еретическим изображением, то он виновен даже больше, чем капитан судна. Его можно было смело отправлять на костер!
Падре Хуан взял бухгалтерскую книгу и подошел к умирающему. Тот совершенно распух и уже не мог проронить ни слова.
— Ты виновен! — Инквизитор прямо перед его глазами потыкал пальцем в запись о покупке пая. — Я уверен, что именно в этом грехе ты не покаялся!
Амбруаз Беро перевел взгляд, полный страдания, на французского священника. Уже было видно, что падре Хуан прав. Именно этот грех не был раскрыт на исповеди. Значит, Амбруаз Беро — не просто грешник, а злостный еретик, сохранявший верность язычеству даже перед лицом Господа, на смертном одре!
— Так, быстро протокол! — распорядился падре Хуан.
Счет шел на секунды. Юрист кинулся к столу, быстро застрочил по листу бумаги. Едва падре Хуан поставил завершающую подпись, грешник дернулся, сжал кулаки и обмяк.
«Я успел!» — Инквизитор вытер рукавом рясы взмокший лоб и опустился на стул.
Ноги не держали его. Оставалось подумать, все ли он сделал, хотя падре Хуан уже видел: нет, пока не все.
Вслед за отцом следовало довести до приговора и потенциальную жалобщицу, чересчур грамотную и своенравную сеньориту Анжелику Беро.
Анжелика едва успела помыться ледяной водой с отвратительным вонючим мылом, как за ней приехали. Не говоря ни слова, ее сунули в ту же самую глухую черную карету. Спустя полчаса тряски по плохой дороге она оказалась в той же комнате, в которой рассталась с отцом.
Инквизитор сидел за столом и что-то строчил. Юрист и врач тихо говорили о чем-то у окна. Отдельно от всех, на стуле с прямой спиной сидел священник.
Француз?!
— Мое почтение, святой отец, — с улыбкой поприветствовала священника Анжелика.
Она мгновенно отметила его заинтересованный мужской взгляд. В нынешней ситуации ей был полезен любой союзник.
Впрочем, в комнате был еще один неизвестный ей мужчина — неживой. Он лежал на лавке у стены, огромный, распухший, с маленьким томиком Библии в застывших руках и почему-то в одежде ее отца.
Священник поднялся со стула, подошел к лавке и произнес по-французски со странным акцентом.
— Попрощайся, Анжелика.
«Южанин, — подумала девушка. — Наверное, из Бордо».
Лишь тогда до нее дошло, что человек, лежащий на лавке, должен быть ее отцом. Это было настолько невероятно, что она подошла, без всякого страха заглянула в лицо покойного и не узнала его.
— Это не мой отец.
Священник вздохнул.
— Это он, дочь моя, уж поверь.
Анжелика нагнулась ниже, всмотрелась и… все равно не узнала.
— Может, оно и к лучшему, — пробормотал священник.
— Что? — не поняла Анжелика, но на ее глаза уже наворачивались слезы.
— Святой отец, не мешайте работать! — нетерпеливо напомнил о себе инквизитор. — Сеньорита Беро уже попрощалась с покойным.
Священник отрицательно покачал головой и заявил:
— Я еще не озвучил последнюю волю усопшего.
Тогда инквизитор буркнул что-то по-испански. Анжелика всхлипнула, оглянулась и вдруг ясно поняла, что он сказал о ней что-то очень нехорошее.
— Сеньорита Анжелика Беро, подойдите к столу, — проговорил падре Хуан опять на французском. — Присядьте.
Подозреваемая подчинилась.
— Давайте кое-что выясним.
— Анжелика, не отвечайте! — громко предупредил ее священник.
— Выйдите, отец Жан! — приказал падре Хуан и принужденно улыбнулся подозреваемой. — Сеньорита Анжелика, вы, я вижу, девушка воспитанная и грамотная. Где вы учились?
Отец Жан шагнул вперед.
— Не отвечайте, Анжелика! Ваш отец уже осужден, поэтому следствие закрыто.
— Выведите его, — распорядился падре Хуан и настойчиво повторил вопрос: — Так где вы учились?
— Дома, — растерянно ответила француженка и обернулась.
Она не могла понять, кого ей слушать.
Отца Жана уже выводили под руки.
— Смотрите на меня, — попросил падре Хуан. — Вы, вероятно, изучали греческие книги? Какие именно?
— Прекратите! — заорал французский священник. — Вы не можете так просто допрашивать будущую послушницу монастыря Святой Мерседес!
— Я не очень прилежная ученица.
Падре Хуан насторожился. Он только что услышал нечто, выпадающее за рамки процедуры.
— Что? — Он повернулся к французу, почти вытолканному за дверь.
— Я же говорил, что должен озвучить последнюю волю покойного! — Отец Жан с отвращением вырвался из рук огромного послушника.
Падре Хуан стиснул зубы. Лучше бы ему о монастыре Святой Мерседес не слышать, но теперь ничего было не исправить. Слово сказано!
Отец Жан тут же перешел в наступление.
— Поскольку Амбруаз Беро на момент исповеди еще не был осужден как еретик, его последняя воля законна и священна! — громко объявил он.
Это падре Хуан и без него понимал.
— А поскольку его дочь пока не достигла совершеннолетия, он был вправе распорядиться ее судьбой, — удовлетворенно и уже не так громко выпалил француз.
Это тоже было ясно.
— Ближе к сути! — раздраженно потребовал падре Хуан.
— Амбруаз Беро завещал дочери чтить Писание. — Отец Жан подошел к сеньорите Анжелике и торжественно вручил ей темный томик. — Он велел ей принять послушание в монастыре Святой Мерседес вплоть до совершеннолетия.
