– Безобразие! В воскресенье поздним вечером ребёнку не дают отдохнуть!
– Нам повезло, что сегодня воскресенье, – говорила Маша. – И повезло, что уже поздно. В нашем городе, наверное, тысяча мест, где проявляют плёнки и печатают фотографии. Или две тысячи. Но в воскресенье вечером почти все они закрыты, вот в чём наше везение!
– Не понимаю, – сказал Майор.
– Скоро поймёте, – пообещала Маша.
Они ехали по городу на милицейской машине и заезжали в каждый магазин, где ещё печатались фотографии. И везде Маша задавала один и тот же вопрос:
– К вам сегодня не приносили фотоплёнку с вот такой собакой?
И показывала фотографию Гарнира.
Везде говорили:
– Нет. И уходите, мы уже закрываемся.
И только в одном месте девушка за прилавком вдруг сказала:
– Погодите-погодите… Да, сегодня нам принесли на проявку и печать целых двадцать фотографий с этой собакой. Но заказчик ещё не приходил, чтобы забрать их.
– Скорее! – крикнула Маша. – Устраиваем здесь засаду!
Едва милиция успела спрятаться, как двери фотомагазина открылись и вошел молодой парень с большим фотоаппаратом на груди. Фотоаппарат был в футляре.
– Я пришёл за своими фотографиями, – сказал он девушке за прилавком.
И тут же оказался окружён милицией во главе с Майором.
– Вы арестованы, – сказал Майор, – по подозрению в похищении заливайского терьера по кличке Гарнир!
– А какие ваши доказательства? – спросил парень, который очень быстро пришёл в себя от удивления.
– Вот эти фотографии, – сказал Майор. – Вы фотографировали Гарнира, и вы его похитили!
– Да, я его фотографировал, – спокойно сказал парень. – А что, нельзя? Но я его не похищал! Это был кто-то другой.
И он победно посмотрел на Майора. А Майор и все милиционеры посмотрели на Машу.
И под их взглядами Маша покраснела.
– Погодите, – сказала она, волнуясь. – Сейчас будут доказательства. – И повернулась к парню с фотоаппаратом: – А почему, скажите, вы печатаете фотографии так спешно? Прямо в воскресенье ночью, когда почти все пункты печати закрыты?
– У меня такая привычка, – сказал парень. – Что отснял – то сразу напечатай. А что, нельзя?
Милиционеры снова посмотрели на Машу. И она покраснела ещё больше.
– Как мы могли пойти на поводу у ребёнка, – сказал один милиционер.
– Это всё Майор виноват, – сказал другой. – Он слишком ей доверял!
– Маша, не огорчайся, – сказал благородный Майор. – Любой из нас может ошибиться…
– Значит, я свободен? – спросил парень с фотоаппаратом.
– Вы можете идти, – мрачно сказал Майор.
Парень взял свои фотографии, повернулся спиной и шагнул к двери.
– Стойте! – закричала вдруг Маша. – Не спешите так, ведь сейчас вылетит птичка!
И как только она это сказала, все услышали вдруг тонкий лай и поскуливание. Это лаял и скулил футляр фотоаппарата, висевшего у парня на груди.
В два прыжка парень выскочил на улицу, но далеко ему не удалось убежать. Милиция его догнала и поймала; а когда открыли футляр фотоаппарата, внутри оказался маленький, размером с варежку, пёс. Он скулил и лаял и пытался укусить милиционера, и так продолжалось до тех пор, пока Маша не вытащила из портфеля свой маленький фотоаппарат-«мыльницу» и не сфотографировала Гарнира спереди и сзади, справа и слева и ещё десять раз. Тогда он наконец успокоился.
* * *
– Признайся, – сказал Майор милиции, когда Маша на кухне угощала его чаем. – Признайся, как тебе это удалось?..
– Я с самого начала пошла по неверному пути, – призналась Маша. – Я думала, что Гарнира приманили лакомством. Но он ведь такой капризный пёс, и хозяин его кормит лакомствами каждый день… Кроме того, оставалась загадка: почему никто не видел, как Гарнира похищают? Ведь это было среди толпы народа…
– И почему же? Я не знаю до сих пор, – признался Майор.
– Дирижабль! – сказала Маша. – Как раз в воскресенье над городом запускали дирижабль. Похититель дождался, пока дирижабль подлетит поближе. Потом он сказал хозяину Гарнира, что, мол, на лотке продаётся редкостный корм. Когда хозяин убежал, похититель достал фотоаппарат и принялся снимать Гарнира со вспышкой, и глупый пёс сразу же проникся к нему доверием – ведь он любил фотографироваться больше всего на свете… Теперь похитителю оставалось только крикнуть во всё горло: «Смотрите, дирижабль!» Все люди посмотрели на небо, а похититель схватил собачку и сунул её в футляр фотоаппарата. Ведь Гарнир маленький, а фотоаппарат большой!
– Да, но почему похититель и дальше носил Гарнира в футляре?
– Вы забыли, – засмеялась Маша. – Ведь Гарнир боится больших комнат, кошек, мух, телевизора, громкого шума, яркого света… Вот, наверное, похититель с ним намучился!
– А зачем ему понадобилось так срочно печатать фотографии?
– Чтобы Гарнир дал ему заснуть… Вы ведь помните – этот пёс не мог успокоиться, пока ему не покажут его фото на ночь!
– Вот так собака, – сказал Майор милиции и отхлебнул из чашки.
– Наверное, в футляре ему было удобно, – сказала Маша. – Тепло, и мягко, и нет ни кошек, ни мух…
– Да, но что было бы, – сказал Майор милиции, – что было бы, если бы он не залаял и не заскулил, когда похититель выходил из магазина? Мы упустили бы его!
– Птичка, – сказала Маша.
– Что?
– «Сейчас вылетит птичка»… Волшебные слова!
– Ага! – воскликнул Майор милиции. – Как же я сразу не догадался!
А Маша ничего не сказала в ответ. Только таинственно улыбнулась.
Маша и лесные грабители
Однажды зимой Маша лепила снежную бабу. Шёл снег – и вчера шёл, и позавчера, а мороза не было, поэтому баба получалась отличная – круглая, толстая и высокая, выше Маши и даже, наверное, выше Машиной мамы. Чтобы сделать бабе глаза из ледышек, Маше приходилось подставлять под ноги санки, да ещё подниматься на цыпочки. А нос у бабы отлично получился из сосульки.
Маша отошла полюбоваться своей работой, когда во двор въехала милицейская машина джип с мигалкой на крыше. Маша сразу же догадалась, что это значит.
