Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 23
Между тем сочинен третий проект моста, не в пример лучше прежних.
Ходит Кулибин по набережной, смотрит на гордый шпиль Петропавловской крепости, смотрит за Неву, на Адмиралтейскую сторону. В Зимнем дворце зажигают люстры – видно, нынче большой съезд.
Перемены при дворе важные. Орловы в опале. Всех постов лишились. В великом фаворе Потемкин Григорий Александрович. Надобно пытаться с ним говорить.
…Потемкин был нрава переменчивого. То радостен и щедр, то скучлив, брюзглив и язвителен – тогда не приступайся с делом.
Кулибин попал к вельможе, в Аничков дворец, в счастливый час – Потемкин был улыбчив. Быстрым взором оглядел смотрителя академических мастерских. Любил он людей самобытных, а услугами угодливых пользовался охотно, однако с совершенным к ним презрением.
Увидев Кулибина, вспомнил давний разговор, слышанный где-то в гостиной.
– Орлов-то, Владимир, чины и дворянство тебе сулил, коли напялишь пудреный парик да вышитый жилет? Так и не сменял бороду на чины, а?
Кулибин улыбнулся:
– Не сменял.
– Ну и хорошо, хорошо. Ты не шаркун. Менуэт танцевать, чаю, не мастер. Рассказывай дело.
Кулибин развернул чертеж моста на редкостном столе из цельного куска яшмы цвета морской волны. Объяснял чертеж неторопливо и серьезно, говорил о великой пользе жителям и особо о том, что мост послужит к вящему украшению столицы. Характер Екатерины Кулибин понимал: тщеславна. Украсить Санкт-Петербург строением, подобного коему нет в Европе, будет лестно. Польза же населению – довод для двора неверный, сомнительный.
В замысле Кулибина быстрый умом Потемкин увидел любезную ему отвагу и дерзновение отнюдь не безрассудное. Быть ли мосту или не быть, а Кулибин ему понравился. Большого полета человек и крепок.
Потемкин взял в руки чертеж, глянул еще раз.
– Государыне о тебе напомню и денег на строение модели добуду. А ко мне прошу жаловать попросту.
Через несколько дней вице-директор академии поэт Ржевский сам посетил мастерские и улыбался прелюбезно. Была внезапно получена из кабинета ее величества бумага, и в академической канцелярии спешно вытаскивали из шкафов запылившиеся прошения Кулибина.
– Вот, Иван Петрович, сетовали вы на медленность канцелярии. А мы в неустанных заботах о вашем начинании. Хлопотали. И ныне порадовать могу: на строение модели государыня повелела выдать тысячу рублей. Желаю успеха.
Кулибин молча поклонился. Он знал: в успех вице-директор вовсе не верил. И хлопоты не его были.
Начались заботы строительные – добрых плотников найти да сухой лес, заказать мастерам болты с шайбами. И проверить расчеты.
Леонард Эйлер, преславный математик, физик и астроном, был доволен изготовленными в мастерских приборами. При новом смотрителе стали возможны заказы, прежде немыслимые. Однако Кулибина ученый знал мало. Обычно при встречах лишь произносил несколько любезных слов, отвечая на поклон, и улыбался сухими узкими губами.
Все же Кулибин решился просить Эйлера – проверил бы средствами математическими его решение, найденное опытом, – сколь сильно надо нагрузить малую модель, чтобы судить о тяжести, какую способен выдержать строенный по образцу той модели большой мост. И вручил академику свой расчет.
Эйлер согласился: задача была любопытна, ею стоило заняться. Не заглянув в мемуар Кулибина, Эйлер стал искать метод расчета. А нашедши его, вывел общее правило для испытания моделей мостов. Тогда только он взял листки Кулибина. Модель строится в десятую часть натурального моста. Эйлер подсчитал: ежели модель выдержит тяжесть, вдесятеро большую собственного ее веса, то мост, по такой модели строенный, без сомнения годен.
– Что у господина механика получилось? Эйлер перевернул листок, взглянул на конечные цифры и удивился:
– О, наши выводы вполне сошлись!
Тогда он внимательно прочитал всю записку. Опыт Кулибина был мудро задуман, умело выполнен, и великий ученый подумал, что, быть может, в смотрителе мастерских академия нежданно обрела гения.
А модель пока строилась на обширном дворе мастерских, в особом сарае. На зиму Кулибин распорядился поставить в сарае печи, чтобы дело шло быстрее и работные люди не мерзли. Ночами модель сторожили караульщики – не растаскали бы на дрова.
Материала надобно было много – за одни лишь болты для скрепления деревянных брусьев плачено более тысячи двухсот рублей. Отпущенные императрицей деньги разошлись сразу, и строение модели Кулибин производил на собственный кошт, урезывая во всем себя и семью, покупая материал часто в долг и уплачивая работным людям из своего академического жалованья.
Между тем явилось осложнение, вовсе нежданное. Испанский офицер в русской службе капитан Хосе де Рибас[15]представил в академию проект и малую модель моста через Неву, перекинутого аркой с берега на берег, – замысел, отчасти подобный кулибинскому.
Обычную медленность рассмотрения проектов на сей раз пришлось вовсе оставить. Де Рибас был человек придворный и первым вельможам приятель. Прежде представления в академию модель была доставлена в Зимний дворец и при удобном случае показана императрице. Академии наук было велено дать отзыв.
Назначенная для того комиссия собралась с Эйлером во главе. Предложения господина де Рибаса нашла комиссия разумными. Однако при испытании модель не выдержала груза и вчетверо менее рассчитанного – рассыпалась. Не отказывая автору в обильных похвалах, комиссия признала, что по представленной модели мост через Неву строить нельзя.
Впрочем, де Рибас тут же сообщил, что у него готовы чертежи другой модели, несравненно лучшей. И принялся с великой поспешностью строить вторую модель.
У Кулибина же на Волковом дворе работа шла толчками – то дотемна визжали пилы, стучали молотки, то все затихало: не было денег на покупку нужных для строения припасов. Но все же дело близилось к концу.
И вдруг в академии переполох: пожаловал внезапно сам Потемкин. Да не в Конференцию, а прямо в Седьмую линию, на Волков двор. С поспешностью собрались академики. Низкими, придворными поклонами приветствуя вельможу, старались угадать, зачем приехал. Григорий Александрович обвел всех глазами и огорошил академиков вопросом, вовсе нежданным:
– Кулибин где?
Побежал курьер в мастерские. Кулибина там не нашли. В тот день Иван Петрович рано поднялся к себе – собрались близкие к обеду. Не успел запыхавшийся курьер, ворвавшись в столовую, сообщить о прибытии Потемкина, Григорий Александрович сам пожаловал в квартиру.
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 23
