Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Егорка упрямо продолжал тянуть:
– Мамка! Отдай в школу! Отдай… Ну что тебе?
– Ах ты, Егорушка! – вздыхала мать. – Разве из нашего звания в школу принимают?
– Да вон Кирюху-то намедни[30]приняли!
– Глупый, он же поповский сын!
– Ты попроси, примут и меня.
– Хочешь, я тебя к дьячку отдам? Псалтырю и церковному четью-петью обучишься.
– Не пойду к дьячку! В Навигацкую хочу! Там цифирь показывают.
Аграфена сдалась, начала хлопотать. Она расспрашивала в тех домах, куда была вхожа, как устроить сына в школу. Все направляли ее к боярину Головину, которого царский указ поставил во главе школы.
Преодолев все препятствия, Аграфена добилась, что ее впустили к боярину.
Федор Алексеевич сидел в своей рабочей комнате. На столе лежали образцы учебников и учебных пособий: циркули, линейки, треугольники…
Аграфена почтительно остановилась у порога. Обернувшись, Федор Алексеевич увидел незнакомую женщину. Та бухнулась ему в ноги.
– Чего тебе?
– Батюшка-боярин, будь отцом милостивым!.. На тебя вся надежда, батюшка… Облагодетельствуй!
– Говори толком, чего надобно!
– Определи моего сынка в Навигацкую школу!
– Вот оно что! Какого звания?
– Стрелецкая вдова, батюшка! – ляпнула Аграфена, позабыв о наказах свекрови.
– Что?! – Боярин встал, нахмурил брови. – Да как же тебя, баба, не выселили из Москвы по царскому указу?
Лицо Аграфены запылало от смущения. Заикаясь, она объяснила боярину, почему ее семье разрешили остаться в Москве. У бабы хватило догадливости ни слова не сказать о службе Ильи в мятежном полку.
Боярин остыл.
– А, это другое дело. Что ж? По царскому указу велено всякого чина людей принимать.
Аграфена осмелела.
– Мальчонка-то больно просится в школу. Он у меня к учению шибко востер, уж так востер…
– Востер, говоришь?
– Востер, батюшка. Ко всякому мастерству сызмальства способен. Самопалов таких понаделал. Намедни поповскому сыну чуть голову не сшиб.
Федор Алексеевич заинтересовался:
– Самопалы? А кто же его учил делать?
– Да никто. Сам, батюшка, дошел, своим умом…
– Вот как?! – Боярин захохотал. – Ишь, вояка! Поповичу, говоришь, голову прошиб? Нам вояки добрые надобны! Ладно, баба, ин быть твоему сыну в школе! Поручители есть?
– Какие поручители, батюшка-боярин?
– Что твой сын из школы не утечет, коли трудно покажется.
– Найду, милостивец!
– Да, еще вот: прошение надо подать.
– А как его, батюшка-боярин, пишут?
– Буду рассказывать! Пойди в мою канцелярию!
Подьячий за два алтына написал Аграфене прошение по заведенной форме.
«Державнейший Государь, Царь Всемилостивейший, Петр Алексеевич, желаю я, нижеподписавшийся, Егор, Константинов сын, Марков, вступить в Математическую навигацких наук школу, а по твоему, Государь, указу, велено в тоё школу набрать всякого звания людей потребное число. И покорно прошу я, Всемилостивейший Государь, повели меня к той школе приписать. А от роду мне, Маркову, двенадцать лет.
Вашего Величества нижайший раб посадский сын Егор Марков, а за него по неграмотности руку приложил Емельян Седов.
Августа 23 числа 1701 года»
Аграфена вернулась домой сияющая. Через несколько дней она принесла в канцелярию Головина поручительство двух дворян, что Егор Марков «без указу великого государя с Москвы не съедет и от школы не отстанет».
В начале сентября 1701 года Егор Марков получил предписание явиться в Навигацкую школу, куда его зачислили учеником «русской школы» и ввиду бедности его матери определили корм на первое время по алтыну в день.
Глава VIII. Первые шаги
Егор Марков, в новых сапогах, в новой рубахе, с волосами, обильно смазанными коровьим маслом, явился с матерью в школу в первый раз.
Аграфена расспросила школьного сторожа, куда свести Егорку, и робко вошла в класс. Ученики возрастом от двенадцати до двадцати пяти лет шумно рассаживались за столами. Густо побагровевший Егорка стал у двери, а Аграфена, тоже сильно робея, приблизилась к учительскому столу, на котором лежали несколько книжек, пучок розог и линейка.
– Новичка привели! О-го-го! Новичок! – раздались возгласы учеников.
Учитель Федор Иванович был низенький человек с маленькими серыми глазами, бритый, в потертом кафтане, в растрепанном паричке. Он хлопнул линейкой по столу:
– Молчать!
– К вашей милости, – низко поклонилась Аграфена.
По обычаю, она принесла учителю горшок с кашей и пирог.
Учитель поставил на стол приношение.
– Как звать?
– Марков… Егорка…
– Марков Егор! Подойди!
Трепещущий Егорка подошел.
– Хочешь учиться?
– Хочу, – прошептал Егорка.
– Ох, хочет, батюшка, хочет! – подхватила Аграфена. – Уж так меня молил, чтоб хлопотала я за него…
– Ладно! – сказал учитель. – Иди, баба!
Аграфена с поклоном ушла.
– Марков Егор! Садись вот здесь, впереди!
Егорку посадили с недорослем[31]Ильей Тарелкиным и сыном дьяка Трифоном Бахуровым. На трех учеников был один букварь.
Учитель отошел от Егорки, сел за стол и стал без церемонии есть принесенный пирог. Ученики твердили заданные уроки. Класс походил на огромный жужжащий улей.
Лохматый детина огромного роста, с длинными черными усами долбил молитвы.
Другой, заткнув уши пальцами и раскачиваясь, читал нараспев, как дьячок:
– «Хвалите бога человеку всяку, долг учиться письмен словес знаку. Учением бо благо разумеет, в царство небесное со святыми успеет…»
Третий толкал товарищей в бока и в спину кулаком, а когда те сердито оборачивались к нему, он делал невинное лицо и с показным усердием твердил:
– Буки-аз – ба, веди-аз – ва, глаголь-аз – га…
Учитель, прислушавшись к равномерному деловому гулу класса, подошел к первому столу, вырвал из рук Ильи Тарелкина засаленный букварь и дважды черкнул твердым ногтем по первой странице. Швырнув книжку перед оробевшим Егоркой, он сказал: «От сих и до сих!» – потом преспокойно отошел к кафедре.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
