Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
Такое же чувство дежавю оставляет описание состояния 20-й мотострелковой бригады. О ней Танасчишин высказался следующим образом: «Личным составом бригада укомплектована на 27,2 %. […] Без полного укомплектования личным составом, особенно мотострелковых батальонов, бригада небоеспособна. Укомплектованность материальной частью не дает возможность поднимать бригаду даже в два приема»[38]. Командир корпуса ничуть не лукавил. 20-я мотострелковая бригада насчитывала к 22 июля 1942 г. 857 человек вместо 3258 человек по штату, автотранспорт бригады составляли всего 70 грузовиков[39]. Таким образом, мотопехота у корпуса была слабая, что не могло не сказаться на эффективности его действий. Также в корпусе не было дивизиона РС, а артиллерия насчитывала всего шестнадцать 76-мм пушек и четыре 45-мм пушки. В сравнении со средней немецкой танковой дивизией со 105-мм и 150-мм гаубицами в артполку и сильным мотопехотным звеном советский танковый корпус смотрелся довольно бледно. Таким образом, 62-я армия вступила в сражение, имея в качестве подвижного резерва достаточно слабое в пехотном и артиллерийском отношении соединение.
От танкового корпуса к танковой армии. Один танковый корпус в любом случае был не самым надежным средством для удержания достаточно широкого фронта. Наряду с ограниченными (в сравнении с аналогичными соединениями немцев) боевыми возможностями, имелись вполне очевидные ограничения с точки зрения масштабов его использования. Взваливать на командующих армиями задачу управления несколькими корпусами было немилосердно. Они и с одним подвижным соединением не всегда справлялись. Крупное же оборонительное сражение требовало ввода против немецкого прорыва двух-трех танковых корпусов в одном районе. Соответственно, управлять ими нужно было на уровне фронта с промежуточной армейской инстанцией (необходимость поддерживать тылы корпусов, связь и т. п.). Поэтому в недрах советской военной машины зрело более перспективное решение — формирование танковых армий.
Кто был автором идеи создания танковых армий на Сталинградском фронте, пока не ясно. Самым ранним документом, обнаруженным автором, в котором озвучивается эта идея, является шифровка Федоренко Сталину от 17 июля 1942 г. Он пишет: «[В] Районе Сталинграда крайне необходимо создать одну танковую армию [в] составе: трех танковых корпусов, одной отдельной танковой бригады, двух стрелковых дивизий, двух полков ПТО, двух полков ПВО»[40]. Предполагаемым сроком готовности танковой армии Федоренко предлагал назначить 1 августа. Такой срок формирования был относительно реалистичным, особенно с учетом того, что управление танковой армии предлагалось развернуть на базе управления одной из общевойсковых армий бывшего Юго-Западного фронта. Предложение Федоренко было достаточно разумным. Трехкорпусной состав танковой армии с отдельной танковой бригадой стал фактически стандартом Красной армии заключительного периода войны в 1945 г. Отказались в 1944–1945 гг. от включения в состав танковых армий стрелковых дивизий, была найдена замена в лице механизированных корпусов с сильной мотопехотной составляющей. Также с самого начала Федоренко заложил в состав танковой армии отдельную танковую бригаду для решения частных задач без раздергивания танковых корпусов. Отдельная танковая бригада в прямом подчинении командарма станет неотъемлемой частью танковой армии в 1944–1945 гг.
Вопрос о том, быть или не быть танковым армиям в составе Сталинградского фронта, был решен несколькими днями спустя. В ходе переговоров по прямому проводу между И. В. Сталиным и командованием фронта вечером 23 июля Верховным был утвержден представленный план формирования и сосредоточения 1-й и 4-й танковых армий. Они формировались по оперативной директиве № 0096/оп от 0.23 24 июля штаба Сталинградского фронта. Каждая из армий должна была состоять из двух танковых корпусов, трех стрелковых дивизий, двух артиллерийских полков ПТО с 76-мм орудиями, двух полков ПВО и одного гвардейского минометного полка. 1-я танковая армия должна была быть сформирована к 26 июля, а 4-я танковая армия — к 1 августа. Управления армий создавались из управлений 38-й и 28-й армий. Соответственно танковые армии унаследовали командармов от общевойсковых армий. Командующим 1-й танковой армией стал генерал-майор артиллерии К. С. Москаленко, а его заместителем — генерал-майор танковых войск Е. Г. Пушкин. Командующим 4-й танковой армией стал В. Д. Крюченкин, а его заместителем — генерал-майор танковых войск Н. А. Новиков. Остатки соединений двух армий, пробившихся из окружения у Миллерово, передавались 21-й армии.
Командующий 4-й танковой армией В. Д. Крюченкин и заместитель командующего Сталинградским фронтом по автобронетанковым войскам А. Д. Штевнев
В подчинение 1-й танковой армии передавались 13-й и 28-й танковые корпуса, а в подчинение 4-й танковой армии — 22-й и 23-й танковые корпуса. Из шести стрелковых дивизий, запланированных для включения в состав новых армий, только 131-я стрелковая дивизия из резерва фронта уже с 20.00 24 июля передавалась 1-й танковой армии. Остальные пять дивизий должны были прибыть из резерва Ставки. 26–27 июля в район Сталинграда прибывали с Дальнего Востока 126, 204, 205, 321, 399 и 422-я стрелковые дивизии. Именно их предполагалось использовать для новых формирований. 1-я танковая армия сосредотачивалась в районе переправы через Дон у Калача, а 4-я танковая армия — на ближних подступах к Сталинграду у Воропоново. Так советское командование создавало резервы, которыми можно было наносить удары из глубины или, в худшем случае, прикрывать жизненно важные пункты от немедленного захвата прорвавшимся противником.
В худшую сторону от немецких танковых корпусов советские танковые армии раннего типа отличались меньшим числом артиллерии и ее меньшей мощностью. Также в Красной армии отсутствовали как класс соединения, подобные немецкой моторизованной дивизии. Чаще всего в немецком танковом корпусе было три механизированных соединения, две танковых дивизии и одна моторизованная или же две моторизованных и одна танковая.
Однако времени на строительство танковых армий или даже на доведение до близкой к штатам численности 13-го танкового корпуса у командования Сталинградского фронта уже не было. В отличие от Курской дуги в 1943 г., где в качестве подпорок обороны у Центрального и Воронежского фронтов было по танковой армии, Сталинградский фронт начал боевые действия только с пакетом бригад, объединенных управлением 13-го танкового корпуса и несколькими танковыми батальонами, рассеянными по стрелковым дивизиям. Через 11 дней после образования нового фронта на 62-ю армию обрушились первые удары идущих к Сталинграду немецких войск.
Паровой каток. Если называть вещи своими именами, то подвижные соединения немецкого XIV корпуса наступали так, будто на их пути вообще не было никакой линии обороны, перекрывавшей большую излучину Дона. В ЖБД 6-й армии первое столкновение с линией обороны 62-й армии описывалось следующим образом: «XIV тк начал наступление в 2.30 [23 июля]. В полосе XIV тк 16-я тд в 6.00 вела бой с вражескими арьергардами северо-западнее Кисилева»[41]. То есть свежие силы противника поначалу оценили как арьергарды отходящих частей. Только позднее части атакованной 33-й гв. дивизии оценили как «усиливающегося» противника. Также необходимо отметить, что позиции соединений 62-й армии были атакованы неодновременно: 3-я и 60-я моторизованные дивизии ранним утром 23 июля находились еще к югу от Серафимовича. Эти два соединения атаковали и прорвали оборону 62-й армии лишь около полудня.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
