— Королева и я хорошо знакомы, — промямлил вы-СОКИЙ свистящий голос юаггайца.
— Кощатвой муж Конан прервал земной путь чародея нз'Пайкаяга, — продолжал Тараск, — почтенный Фучин подался в Немедию. Мы сумели по достоинству оценить его способностями теперь наш гость с Востока служит плавным евнухом в королевском гареме. Ток это теперь, дорогая Зенобия, ты переходишь в полное его Ведение.
Это уже было слишком даже для такой неустрашимой женщины, кве Зеаобия. Глаза ее закатились, и королева потеряла сознание. Тараск расхохотался: он давно ждал этой минуты. К рййсатистому хохоту короля прибавился и другой смех: визгливый, лающий смех кхитайца, стервятанком склонившегося над распростертым телом прекрасной каролевы. Тхутаертари, мятежная щшнцесса Слпяи» довито перебирала драгодонные камни, разбросанные по сундукам, коими была переполнена склепоподобная пещера — «сокровищница Сета». Это были рубины и сапфиры, изумруды и бриллианты, платиновые и нефритовые статуэтки, гигантские слитки чистейшего червонного золота. Здесь, в этой зале, были сосредоточены сказочные богатства, награбленные стигийским жречеством за долгие тысячелетия; их с лихвой хватило бы, чтобы купить десяток королевств к северу от Стикса. Иные камни заключали в себе, кроме денежной, еще и особую магическую силу, и Тхутмертари, как истинный знаток предмета, тщательно выбирала их, заботливо и аккуратно укладывая в небольшой сафьяновый мешочек.
У дверей сокровищницы стоял коренастый черно-бородый слуга-шемит. Он со всевозрастающим страхом! поглядывал на принцессу, нависшую над несметными! богатствами. О, теперь она ничем не напоминала ту изможденную, одетую в лохмотья старуху, что предстала! несколько часов назад пред ликом Величайшего. Теперь это была цветущая двадцатилетняя красавица с длинными вьющимися золотистыми волосами, ослепительно блестевшими в тусклом свете змеевидных бра. Правильные, словно срисованные с ликов прекраснейших богинь, черты лица дышали силой и могуществом. Прозрачная белая туника не скрывала, а, скорее, обнажала божественное, слегка тронутое загаром, молодое тело. Но похотливые мысли даже не осмеливались забираться в голову слуги, ибо он хорошо знал, КТО стоит перед ним.
Закончив осмотр драгоценностей, Тхутмертари резко повернулась к слуге.
— Свет Сторора поведал мне, что киммериец сейчас находится в Бельверусе, — сказала она. — Мои приготовления закончены; я отправляюсь немедля.
— Велишь седлать верблюдов или на колеснице поедешь, принцесса? — осведомился слуга. Ответ красавицы заставил его в немом страхе вжаться в черную стену.
— Верблюды? Колесница? — презрительно рассмеялась Тхутмертари. — Нет, я отправлюсь к цели через самые челюсти Аца, через бушующие огненные моря
Преисподней, и не люди, а духи будут сопровождать меня! Это самый короткий путь. В мире людей он занял бы месяц, я же доберусь до Бельверуса за одну ночь!
— Как будет угодно Вашему Высочеству, — пролепетал шемит. Он чувствовал, как холодный, внимательный взгляд принцессы медленно, но неотвратимо отнимает у него волю.
— Я отправляюсь немедля, — повторила девушка. Уверенным движением она скинула легкую тунику, представ перед мужчиной полностью обнаженной.
— Подойди ко мне, раб, — ласковым голосом приказала она. Не смея ослушаться, на негнущихся ногах слуга приблизился к нагой красавице.
— Скажи, долго ли ты служишь Тот-Амону? — так же ласково спросила она.
— Двенадцать лет, — выдавил из себя чернобородый шемит.
— Хороший слуга, — отметила Тхутмертари. — Надеюсь, Тот-Амон не рассердится, если я куплю тебя у него…
И девушка левой рукой бережно ухватила слугу за кудрявую бороду. Но он немигающим взором смотрел на ее правую руку. Он мог поклясться, что ноготь на указательном пальце стремительно растет, быстро превращаясь в длинный и острый, как жало Сета, кинжал…
Это была последняя мысль в его жизни. Алебастровая рука взметнулась, и ноготь-кинжал подобно мечу отсек голову слуги от грузного туловища, после чего мгновенно втянулся обратно, снова превратившись в изящный женский ноготок.
— Магия требует жертв, — сладко сказала Тхутмертари отрубленной голове. — Я должна исполнить волю твоего хозяина, великого Тот-Амона. И пусть меня заберет Сет, если Величайший протянет хотя бы одну ночь после этого!..
С такими словами принцесса обагрила свое прекрасное тело свежей кровью. Алые струйки стекали по узкой ложбине меж великолепных высоких грудей, и это доставляло девушке истинное наслаждение. Она (легко отбросшшотрублениую голову, и та упада в сундук с камелиями, тут же превратившись в огромный, имеющий форму человеческого черепа слиток серебра. А Тхутмертари закружилась в каком-то диком танце, с ее рубиновых губ то и дело срывались страшные тайные слова; последние, их произносившие, давно превратились в серый прах в подземных стигийских гробницах. И вот уже алый ветер кружился вместе с мятежной принцессой, одевая ее в кровавый кокон. Внезапно в каменной стене раскрылась дверь, и оттуда дыхнуло смрадным духом самого Ада. Алый смерч подхватил Тхутмертари, и она исчезла в разверзшемся портале. «Черная жемчужина Сета» отправилась в путь через огненные моря Преисподней.
Глава четвертая Снова Книга Судеб
Первые два дня жизни в замке Синих Монахов пролетели для Тезиаса незаметно. Он всецело потратил их на изучение самого себя. Кто он есть — человек, бог или нечто иное? Вот вопрос, который более других интересовал я мучил его.
Результаты исследований были противоречивы. Одно было несомненно: третья жизнь Тезиаса качественно отличается от двух предыдущих. Он больше не был Богом-фантомом, ибо душа его, навеки заключенная в темницу Ромба Яхкунга, не могла вырваться из оков человеческого тела. С горечью карлик вспоминал, как, будучи призрачным Богом, повелителем царств я властелином душ, он неудержимо рвался обратно, в эту мертвую плоть, скрытую прозрачными створками хрустальной раковины. Теперь его Великая Душа стала пленницей человеческого тела… А это означало, что больше никогда не витать ему в облаках, обгоняя гордых орлов, не нестись, опережая звук, над лесами и горами, не страшить ничтожных людишек своей абсолютной неуязвимостью.
Итак, призрачному Богу пришел конец, но и человеком — в полном смысЖ этого слова — Тезиас не был.
Его разрубленное сердце, подобно сувениру, покоилось в тайной шкатулке, а в груди Великой Души место человеческого сердца занял неведомый Ромб Яхкунга. Кровь более не струилась по сосудам, и карлик испытывал постоянный холод даже в жарко натопленных комнатах горного дворца. Однажды научившись питаться космической энергией, Тезиас разучился потреблять человеческую пищу. Его странный организм отказывался принимать все, что имело материальную природу. Однако стоило ему, призвав прежние умения, насытиться энергией космических пространств, как организм его погружался в состояние сытости и комфорта. Это донельзя угнетало бывшего Бога. «В кого я превратился, — жаловался он Синим Монахам, — я не могу даже съесть яблоко!». «Не печалься, хозяин, — отвечал верный Брахо. — Ты Великая Душа, ты стоишь над людьми, и нет ничего удивительного, что организм твой не принимает человеческую пищу!».
