– Да, ничего удивительного, что ты была расстроена. Встреча с Богами может напугать до полусмерти. Боюсь, это означает для нас беду. Нужно обсудить это с Сагорном. Но должен сказать, что ничуть не сочувствую матери Юнонини. – Он искоса взглянул на нее со смехом в глазах. – Я тоже не выношу эту женщину. Только не говори никому об этом!
– Ты… не выносишь? – Инос была поражена как его словами, так и заговорщицкой улыбкой.
Король покачал головой.
– Понимаешь, Иное, очень тяжело найти подходящего, образованного жреца, который бы согласился жить в Краснегаре.
– И что плохого в Краснегаре? – возразила она. Холиндарн вздохнул.
– Я, допустим, согласен с тобой. Но многие – нет. Итак, что там насчет шелка?
Инос вскочила и принесла шелк, брошенный у зеркала. Она развернула часть отреза, накинула ткань на плечо и, не давая отцу ничего сказать, принялась поспешно объяснять, как золото подходит к ее волосам, бронза – к цвету лица, а зеленый – к цвету глаз.
– Я надеялась, что ты купишь его мне на день рождения, – добавила она с робкой надеждой.
Отец покачал головой и подал ей знак сесть.
Инос уронила шелк, чувствуя, как сердце сжимает печаль. Когда она села, отец взял с кровати маленькую шкатулку, обтянутую кожей.
– Вот что я дарю тебе на день рождения. Он открыл крышку, и Инос ахнула.
– Мамины драгоценности!
– Теперь они твои.
В шкатулке переливались рубины, изумруды, жемчуга в оправе из золота и серебра.
– Они, возможно, и не стоят целого состояния, – сказал король, – но все они ценны своей красотой. Некоторые очень старые. Это, например, принадлежало Оллиоле, жене Иниссо.
Ошеломленная, Инос слушала раскрыв рот, пока отец рассказывал ей историю некоторых драгоценностей. Потом она обняла его и уже собиралась начать примерять украшения, но король закрыл шкатулку.
– Что же касается шелка…
– Да, отец? – пролепетала Иное, предчувствуя беду.
– Где же ты нашла такой?
– У тетушки Меолорны.
– Я мог бы догадаться! – улыбнулся он. – И сколько он стоит?
– Ну, в общем-то больше, чем я хотела бы, но…
– Ты прямо как твоя мать. Так сколько?
Инос прикусила губу и прошептала ужасную правду.
– Что? – уставился на нее отец. Потом отвернулся, и она поняла, что он смеется.
– Папа!
Он посмотрел на нее и захохотал уже громко.
– О Иное! Ребенок мой! О принцесса! – стонал король между приступами смеха.
Инос чувствовала себя обиженной и совершенно растерянной.
– Идем, – сказал он наконец, все еще борясь с непонятным для нее весельем. – Идем, познакомишься с доктором Сагорном.
* * *
Когда-то это была комната королевы, сейчас же ее называли кабинетом его величества. Инос редко бывала здесь последнее время, хотя зимой это было чуть ли не единственное теплое место во дворце. Знакомые стулья и диван не изменились, но они вдруг показались ей, как и мебель в спальне отца, старыми, изношенными и совсем не королевскими. С досадой увидела Инос долговязую фигуру Сагорна, который вытянулся в любимом кресле ее матери.
Он неловко поднялся и поклонился принцессе, Инос присела в ответ. Она настояла на том, чтоб переодеться, и теперь чувствовала себя гораздо уверенней в темно-зеленом шерстяном платье. Оно было слишком теплым для такой погоды, но зато в лиф были вшиты подушечки, придававшие нужную округлость фигуре.
Не отрывая взгляда от потертого ковра, Инос произнесла извинения. Сагорн опять поклонился.
– Примите и мои извинения, ваше высочество. Я напугал вас.
Она подумала, что он мог бы придать голосу побольше убедительности.
– Мы с вашим отцом поступили неосторожно, не закрыв дверь спальни. – Голубые глаза ехидно сверкнули. – Мы слишком понадеялись на запретное заклятье. Похоже, оно за много веков утратило силу.
– Заклятье? – повторила Иное. – Так здесь есть колдовство?
– Она решила, что ты волшебник, – пояснил король, улыбаясь этому, как удачной шутке.
– Увы, нет! Вы думаете, я выглядел бы столь устрашающе, если бы был волшебником? – Доктор Сагорн улыбнулся в ответ, но его лицо стало только еще более зловещим.
Инос не могла придумать ответ, достойный знатной дамы, так что просто спросила:
– Как вы узнали о шелке и драконах?
– Я видел вас на дороге. Вы прижимали его к груди, как будто вся армия Империи собиралась отнять его! Вы так быстро промчались мимо меня!
Холиндарн усмехнулся и сделал ей знак садиться.
– Так же, как в тот раз, когда ты обманул таможню в Джал-Пассо, Сагорн?
Сагорн захохотал и снова уселся на стул.
– Скорее как ты с мясными пирожками!
Ее отец рассмеялся. Очевидно, это были их давние приключения, в которые они не собирались ее посвящать.
Король достал графин, выточенный из горного хрусталя, который Инос видела всего раз или два, и к нему три драгоценных кубка. Три! К своему изумлению, она вдруг обнаружила, что сидит на краю дивана с одним из этих кубков в руке. И Сагорн, и отец заметили ее удивление.
– Думаю, Инос это заслужила, – пояснил король. – Пей, дорогая, тебе сейчас не помешает. Сагорн отпил.
– Великолепно! Никак не ожидал подобного в Краснегаре. Вино эльфов! Король улыбнулся.
– Самого Вальдокиффа! Кэйд привезла бочку этого вина из Кинвэйла. Я берегу его как зеницу ока.
Судя по тому, как он отвечал на еще не заданный вопрос, они с Сагорном прекрасно друг друга знали. Инос приободрилась и отхлебнула. Вкус ей не особенно понравился – язык пощипывало, как от крапивы, а газ ударил в нос – но такое угощение было большой честью и, надо надеяться, знаком прощения. Теперь она чувствовала себя совсем взрослой?
– А сейчас, Иное, – заговорил отец, устраиваясь поудобнее, – расскажи доктору Сагорну о Богах.
– О Богах? – Гость опять сверкнул на нее орлиным взглядом.
Инос еще раз повторила свой рассказ. Закончив, она удивилась, как обыденно все прозвучало в ее изложении.
Последовала долгая тишина. Сагорн задумчиво почесывал подбородок, потом залпом осушил кубок. Король встал и опять наполнил его.
– Если бы Боги не явились, Холиндарн, что бы ты сделал?
Инос никогда не слышала, чтобы кто-то кроме матери и Кэйд звал отца по имени.
Король пожал плечами.
– Задал бы дочери хорошую трепку, послал бы Мео пару крон и отправил бы Юнонини обратно в Империю первым же кораблем.
