Джером представил себе, как жители деревни собираются на закрытый совет и приносят торжественную клятву унести тайну заговора в могилу. Разве могло случиться по-другому, если все вокруг рассказывали одну и ту же историю? Даже среди такой небольшой общины скрывать истину было не так-то просто. Говорили, что его мать умерла от лихорадки через несколько лет после рождения сына. На самом деле никто и не знал ее по-настоящему. Эзаис привез невесту из дальнего путешествия. Застенчивая и нелюдимая девушка большую часть времени проводила дома. Эзаис никогда не рассказывал о жене, говорил только, что не перестанет любить ее и не сможет разделить жизнь с другой женщиной. Сам Джером не вдавался в подробности. Господи, у него даже не осталось ни одного портрета. Эзаис сказал как-то, что всякое напоминание о жене не принесло бы ему ничего, кроме боли, и все уничтожил. Ложь. Как и все, во что Джером привык верить. Слой за слоем складывался искусно выдуманный обман, скормленный ему с рождения с каждой ложкой каши.
— Вся моя жизнь просто выдумка, — с трудом проговорил Джером. Он осуждающе взглянул на Эллибе. — Именно это вы пытаетесь мне объяснить?
Не находя слов, королева опустилась на стул.
— Сынок, я…
Когда слова ее погасли в тишине, Джером вызывающе повернулся к совету.
— Чушь какая-то! Я могу быть Фейзоном, но я вовсе не король.
— Неправда, сынок, — не унималась Эллибе. — Ты король. — Она хотела коснуться его плеча, но хмурый взгляд Джерома заставил ее убрать руку.
— У тебя есть долг по рождению, — вмешался Ригдон. — И то, что ты узнал об этом только сейчас, не умаляет его.
Не веря своим ушам, Джером уставился на второго старейшину.
— А что, интересно, подумают люди?
— Сын мой…
— Есть хоть какие-нибудь доказательства вашей сказки? — не унимался Джером. — Достоверные свидетельства? Как вы собираетесь убедить народ Олсона в том, что я король?
Эллибе печально покачала головой. Ничего удивительного.
— А вы не забыли об армии, захватившей столицу? — продолжал юноша, повернувшись к Ригдону. Он старался убедить себя, что все происходящее всего лишь ужасная и глупая ошибка. — Я думаю, у нее есть предводитель. И вам кажется, что воинственный князь отправится восвояси, когда я расскажу вот эту смехотворную историю? И зачем? Думаю, он вдоволь посмеется, прежде чем вывесить меня на корм стервятникам.
И вновь ответом Джерому стала тишина. Вероятно, старейшины просто не хотели спорить. Или не могли. Юношу все больше раздражали их спокойные взгляды.
— Допустим, он согласится. Соберет солдат, оружие и уйдет. Что потом? Разве я знаю, как управлять королевством?
Тревога Эллибе росла, она в отчаянии взглянула на первого старейшину. Эзаис сидел тихо и спокойно. Королева молчала, беспомощно озираясь вокруг.
— Все происходящее — чудовищная ошибка! — Джером запинался, пытаясь выбросить из своего сознания мысли, сумасшедшим вихрем наполнившие его бедную голову.
— Торин, сын мой, — наконец выговорила Эллибе. У бедняги Джерома мурашки по спине пробежали от ее голоса. — Я знаю, это непросто, но…
— Непросто? Ушам своим не верю.
— Я никогда не пыталась… Я просто хотела…
— Меня не интересуют ваши намерения. И мне все равно, чего вы все от меня ждете. Я хочу забыть об этом разговоре…
Джером вскочил на ноги. Стул с треском полетел на пол.
— Джером, — раздался суровый голос Ригдона. — Сядь и веди себя как мужчина!
Юноша словно не слышал слов второго старейшины и напоследок грозно посмотрел на первого. Собравшиеся застыли на своих местах, не проронив ни слова, пряча глаза.
Джером покачал головой и направился к выходу. Он в ярости откинул засов и распахнул тяжелые двери. Эллайен, освободившись от повисших на нем довольных ребятишек, вгляделся в лицо друга.
— Эй, что там случилось? Я…
Джером спустился по ступеням и пролетел мимо, проигнорировав Эллайена и детей, которые сразу же набросились на молодого охотника. Джером направился прочь из центра деревни. Кое-кто из жителей с легким любопытством посмотрел ему вслед, но юноша не обращал ни на кого внимания. На первой же тропинке Джером повернул в лес и растворился в тени деревьев.
* * *
Эллибе с грустью смотрела вслед Джерому. Горькие морщинки появились на ее усталом лице. Малыш давно вырос. С тех пор, как они виделись в последний раз, прошло девятнадцать лет. И вырос он, без сомнения, именно таким, как хотела королева. Но при первой же встрече они стали друг другу безвозвратно чужими. Не об этом мечтала Эллибе. Несмотря на смятение и замешательство первой встречи, она все же рассчитывала, что воссоединение с сыном станет счастливым событием для обоих. Теперь, когда все осталось позади, радоваться было нечему. Эллибе безумно хотелось вырваться вслед за Джеромом, признаться, как ей жаль, какую боль принесла ей самой нелегкая исповедь, сказать, что она любит сына и хочет стать ему настоящей матерью. Но Эллибе не двинулась с места и вместе с уходом Джерома частичка ее души умерла.
— Вы не рассказали о своих подозрениях, — донесся до ее сознания голос Ригдона.
Эллибе отвернулась от распахнутых дверей, поняв, что вопрос адресован именно ей.
— Колдун, — объяснил второй старейшина. — Джером должен знать.
Эллибе снова тоскливо посмотрела на двери.
— Должен? — сказала она в пустоту. — Но разве это укрепит его решимость?
— Юноша примет свою судьбу, — прозвучал уверенный голос Эзаиса.
В том-то все и дело, подумала Эллибе. Лучше бы Джером отказался. Она хотела броситься вслед и убежать вместе с сыном от ужасов и опасностей его доли. Но эгоистичные мысли и желания королева отбросила еще до прибытия в Дилн. Слишком многое зависело от решения Джерома, и ее личное благополучие отступало на второй план.
— Да, — выговорила Эллибе, — я надеюсь.
С этими словами силы покинули ее, и королева разрыдалась. Старейшины молча сидели, не нарушая тишины, пока горькие слезы катились по ее щекам. Через некоторое время Эллибе покачала головой, словно разгоняя остатки кошмарного сна, и поднялась.
— Я должна идти, — твердо сказала королева. Усталость и боль уступили место холодной решимости. — Благодарю вас за помощь. За все.
— Ваше величество возвращается в Кринуолл? — В голосе Эзаиса отчетливо прозвучала тревога.
— Я должна знать.
— Вы рискуете жизнью. — Первый старейшина нахмурился. — Вы лучше послужите народу и своему сыну, если станете посланником их воли.
Улыбнувшись, королева покачала головой.
— Вы уверены? — В глазах Эзаиса сверкнула немая мольба. Эллибе могла еще передумать.
Королева остановилась, посмотрев сначала на него, потом на дверь, и кивнула головой.
