Ярун не смотрел на меня.
— Даже если Высшему совету известно что-то смертельно опасное о Мелаквине, сообщат ли они нам об этом? Им же не нужно, чтобы миссия прошла успешно — только чтобы адмирал умер.
— Вот именно.
ОБДУМЫВАЕМ ВОЗМОЖНОСТИ
Из глубины коридора показались Хакви и Проуп, заметили нас и дружно опустили взгляды.
— Адмирал Чи все еще у медиков? — спросила Проуп, обращаясь к моей груди.
— Да.
— Что-то долго для простого осмотра.
— Доктор Вересиан — человек основательный, — ответил Ярун, — и меньше всего хотел бы ошибиться в отношении адмирала. К тому же этот конкретный адмирал не производит впечатления пациента, склонного к сотрудничеству.
— Согласна. — Проуп взглянула на часы. — Неплохо было бы хоть немного поспать.
На физиономии лейтенанта появилось слащавое выражение, голос зазвучал вкрадчиво.
— Может, капитан, вы попросите доктора поторопиться? В конце концов, этот осмотр — пустая формальность, не так ли?
Он улыбнулся, не столько Проуп, сколько нам — желая убедиться, дошло ли до нас, что он имеет в виду. До нас и в самом деле дошло. У капитана, по крайней мере, хватило благопристойности чувствовать неловкость по поводу всего этого обмана.
— Я поговорю с доктором, — пробормотала она и вошла в лазарет в сопровождении Хакви.
— Испытываю сильное желание перед высадкой выбить лейтенанту зубы, — сказала я. — Чем мне это грозит?
Ярун на мгновение закрыл глаза, вспоминая все, что ему известно по этому поводу.
— Максимальное наказание за побои, нанесенные вышестоящему офицеру, шесть месяцев тюрьмы плюс перевод на менее квалифицированную работу.
— Хм-м-м… — я постучала пальцами по переборке. — Это лучше, чем высадка на Мелаквин.
Мой напарник, прищурившись, на некоторое время задумался, потом покачал головой:
— Это мелкое преступление, и наказание за него может быть отсрочено, если провинившийся должен выполнить задачу первостепенной важности.
— Вроде того, чтобы сопровождать какого-нибудь адмирала к месту его гибели. Уверена, за серьезное преступление наказание не может быть отсрочено.
— Нет…
— К серьезным преступлениям относятся: измена, бунт, дезертирство, убийство, хранение смертоносного оружия на борту космического корабля… что еще?
— Нападение на старшего офицера.
Я задумалась над тем, какой у нас выбор.
— Жаль. Придется вместо Хакви напасть на Проуп. Хотя заняться парнем можешь ты. Коленом по яйцам — как думаешь, подойдет?
— А еще лучше вывихнуть ему плечо. Хочу, чтобы экипаж восхитился моей сдержанностью.
— Тогда поставь ему синяки под оба глаза, — посоветовала я, — и экипаж выплатит тебе премию.
— Где мне ее тратить? На Мелаквине?
Шутливое настроение угасло. Мы снова стояли в тускло освещенном коридоре спящего корабля. И все же перспектива расстаться с жизнью вот так, по-дурацки просто выводила меня из себя.
— Какое наказание за серьезные преступления? — спросила я, хотя знала ответ.
— Изгнание. Других вариантов нет.
— Ближайший мир, куда отправляют ссыльных, Мутикки, верно?
— Точно.
— Мутикки… девяносто процентов поверхности занимает океан, где обитают полуразумные водяные пауки, пожирающие все живое?
— Да, таков Мутикки, — кивнул Ярун.
Пауза.
— Пара пустяков, — улыбнулась я. — Самый зеленый курсант и то не испугается.
— Да уж, мы видели кое-что и похуже, — согласился мой напарник.
Снова последовало долгое молчание. Я прислонилась к переборке, чувствуя, как вспотели ладони. Наконец Ярун очень тихо спросил:
— Мы что, вправду сделаем это, Фестина?
— Высший совет отправляет нас на планету, которая уже погубила черт знает сколько наших товарищей. Они не снабжают нас никакой информацией, даже в пределах стандартного набора. Миссию возглавляет человек явно не в себе, может, даже безумный и наверняка понятия не имеющий о принципах работы разведчиков. По всему выходит, они обрекают нас на смерть, просто чтобы решить свои проблемы. Что такое несколько синяков по сравнению с этим?
— Нам понадобятся свидетели, — прошептал Ярун. Я кивнула на дверь перед нами.
— Если мы нападем на Проуп и Хакви в лазарете, доктор Вересиан и адмирал все увидят.
Еще одна долгая пауза.
— Мы ведь просто выстрелим в них из «станнеров», да? — Мой напарник пристально смотрел на меня.
— Конечно. В наши планы не входит никому причинить серьезного вреда.
ОРУЖИЕ
«Станнеры» — оружие, применяемое во время высадки, чтобы остановить чужеземных животных, не убивая их. «Станнер» испускает невидимый конус ультразвукового «белого шума», в течение двух с половиной секунд парализующего нервную систему. Иногда это останавливает того, кто пытается сожрать тебя; иногда нет. Что касается человека, выстрел «станнера» на шесть часов приводит его в бессознательное состояние, сопровождаемое впоследствии сильной головной болью, но серьезного вреда не причиняет.
Каждый разведчик мечтает о более мощном оружии, но в этом вопросе от нас ничего не зависит. Лига Наций запрещает иметь смертоносное оружие любого рода на борту космических кораблей, и, насколько известно, этот запрет никогда еще не нарушался. Никто не знает, как Лига добивается такого результата… хотя ходят слухи, что известные людям расы — это лишь вершина айсберга и существуют гораздо более развитые, таинственные создания, которым просто не интересно вступать в контакт с людьми. Говорят, эти создания незаметно наблюдают за нами, может, даже живут среди нас, хотя мы их не видим, — какие-нибудь газообразные образования или разумные радиоволны — отслеживают наши действия, а может, и мысли.
Ну, факт тот, что Лига добивается своего. В конце концов, убить можно почти чем угодно, от лазерного сверла до простого древнего кирпича. Однако такие вещи допускается иметь на корабле — поскольку Лига гарантирует, что они никогда не будут использованы как оружие. Потому что, если у тебя в голове бродят мысли о том, чтобы убить кого-то любым способом, ты никогда не покинешь родную планету. Каким-то образом Лига просто узнает о подобных намерениях.
Всегда.
Думать об этом неприятно — впрочем, такое ощущение вызывает любая высокоразвитая технология.
НАПАДЕНИЕ
Достав «станнер» из шкафа в комнате, где хранилось снаряжение разведчиков, я испытала от прикосновения рукоятки к ладони непривычное ощущение. Мне нечасто приходилось брать оружие голой рукой — во время высадки мы одеты в защитные костюмы, прикрывающие все тело. Даже на планете с пригодной для дыхания атмосферой и сносным климатом существуют тысячи причин, по которым не следует входить в прямой контакт с внешней средой. Теперь и не вспомнить, когда я в последний раз прикасалась к «станнеру» рукой без перчатки.
