Абу Дун помолчал. Потом сказал нечто такое, что испугало Андрея:
— Ты не должен привязываться к нему, Деляну. Парень он нехороший. В его душе есть что-то черное.
— Выходит, ты не только пират и работорговец, но еще умеешь читать в душах людей.
Насмешка вышла довольно пресной, и Абу Дун не удосужился ответить на нее.
Он снова взглянул на спящего мальчика, потом долго смотрел на Андрея и пренебрежительно махнул рукой.
— Небо проясняется, скоро взойдет солнце, — сказал Абу Дун. — Погода сегодня будет хорошая. Если подует попутный ветер, пройдем приличный отрезок пути. Мы должны…
Он прервался на полуслове, когда один из его людей что-то крикнул ему. Андрей не понял, что именно, но по реакции Абу Дуна было ясно — что-то неожиданное и даже удивительное.
— Проблемы? — с иронией спросил Андрей.
Абу Дун кивнул, но видно было, что он сердится.
— Ничего, что могло бы тебя взволновать, — ответил работорговец резко. — Ты же сам говорил, что ничего не понимаешь в морском деле.
— Но я отвечаю за ваше благополучие, господин, — язвительно сказал Андрей. — Так уж позвольте мне позаботиться о вас.
— Позаботься лучше о своем языке, — сердито возразил Абу Дун. И добавил: — Сигнальщик на мачте увидел еще одно судно.
— А что в этом необычного? — поинтересовался Андрей. — Я думаю так: мы плывем по Дунаю, а на больших реках должны быть и другие суда.
— Ни один капитан, если он в здравом уме, в такой туман не отчалит от берега, — объяснил Абу Дун. — Это слишком рискованно.
— Вот как!
Почувствовав в словах Андрея издевку, Абу Дун пронзил его взглядом:
— Я потому и отчалил сегодня, что был уверен: никто другой не должен мне встретиться.
— Кто-то поступил так же… Что же тут удивительного?
— Да, — подтвердил Абу Дун. — Вот это мне и не нравится. Отведи парня под палубу, колдун, а сам возвращайся. И захвати свой меч — на всякий случай.
Андрей озадаченно посмотрел на него. Его насторожило не то, что Абу Дун, возможно, что-то от него утаил, а озабоченное выражение лица пирата.
Он молча повернулся к Фредерику и растормошил его. В тот момент, когда мальчик открыл глаза, сквозь туман донесся глухой хлопок. И сразу же последовал отчаянный крик; с мачты на палубу упал человек — примерно в метре от Абу Дуна. Пират стремительно поднялся, обнажил меч и отскочил в сторону. Он что-то кричал на родном языке, и отовсюду выскакивали пираты с оружием в руках, готовясь к обороне.
Только не было видно тех, от кого требовалось защищаться. За выстрелом, поразившим человека на мачте, не последовало других. Казалось, серая стена, окружавшая пиратскую шхуну, подбиралась все ближе, но никаких агрессоров из себя не исторгала.
— Что случилось? — спросил Фредерик. — Андрей!
— Ничего, — ответил Деляну. — Я и сам не знаю. Ступай под палубу, живо. И оставайся там, что бы тут ни происходило. И на этот раз изволь сделать так, как я говорю!
Минуту Фредерик упрямо оставался стоять, потом резко повернулся и скрылся в открытом люке. Андрей подождал, пока он не исчез из его поля зрения, и только теперь подошел к Абу Дуну.
— Этот изолгавшийся христианский пес… — произнес Абу Дун сдавленным голосом. — Пусть дьявол сожрет его душу!
— Я надеюсь, что он уже сделал это, — сказал Андрей. — Если мы говорим об одном и том же человеке: об отце Доменикусе.
Взгляд Абу Дуна лихорадочно блуждал по глухой серой стене, окружавшей шхуну. Из тумана доносились звуки тихие и странно приглушенные, но несомненно принадлежавшие судну, которое приближалось.
— Я должен был догадаться, что он идет за мной, — продолжал Абу Дун. — Никогда не доверяй христианину!
Пират смотрел на тело моряка, лежавшее около него, и Андрей проследил за его взглядом. Человек, упавший с десятиметровой высоты, должен был переломать себе все кости, но умер он не от падения. Его грудь была залита кровью: он был застрелен. А это означало, что нападавшие совсем близко. Шхуна стояла посреди реки. Даже самый лучший стрелок не мог бы с берега попасть в человека.
— Вот он! — Абу Дун указал направо.
Внезапный порыв ветра разорвал туман, и из серых клочьев возник огромный корабль, корпус и паруса которого блестели от влаги. На его носу, который был метра на два выше палубы пиратской шхуны, стояли три могучих фигуры. У Андрея перехватило дыхание, когда он прочитал название корабля: «Чайка».
Это был корабль отца Доменикуса.
— Собака! — сказал Абу Дун с ненавистью. — Проклятая предательская собака! За это я убью его! Приготовьтесь! Они хотят взять нас на абордаж!
Андрей не выразил своего мнения. «Чайка» продолжала приближаться к ним. Однако, когда прошел первый страх, он увидел, что корабль совсем не так огромен, как показалось в первый момент. Палуба действительно была выше, чем у пиратской шхуны, но сам он был не особенно большим, и уж во всяком случае это был не военный корабль, а громоздкое и неуклюжее грузовое судно.
— Тут что-то не так, — вырвалось у Андрея.
Абу Дун гневно кивнул. Он хотел быть убийцей, но не дураком.
— Видимо, он верит, что христианский Бог защитит его, — сказал пират. — Что ж, мы возьмем его на абордаж. Я хочу получить этого попа живым, слышите?
Последнюю фразу он прокричал, но его люди не делали никаких попыток выполнить команду. Ветер крепчал, новый порыв окончательно разогнал туман, и они увидели второе судно, гораздо больше первого, которое направлялось к ним с другой стороны.
На этот раз Андрей не был уверен, действительно ли это еще одно судно или только страшное видение.
Судно выглядело так, как будто его исторгла преисподняя.
Оно было черным и примерно вдвое больше, чем пиратский парусник. На палубном ограждении — круглые щиты и опасные металлические шипы. Паруса и такелаж тоже черные. Единственное, что на нем не было черным, — это огненно-красный дракон, красовавшийся на главном парусе.
— Шайтан! — с трудом выговорил Абу Дун.
— Не совсем, — пробормотал Андрей, — но боюсь, что ты близок к истине. — Он с трудом оторвал взгляд от черного парусника и снова посмотрел на «Чайку».
Тем временем судно отца Доменикуса подошло достаточно близко, и Деляну мог разглядеть троих людей, стоявших на носу, — Доменикуса и двух его демонических воинов в золотых доспехах. Доменикус стоял распрямившись, но только благодаря тому, что его с обеих сторон поддерживали под руки золотые рыцари. Ранение, которое нанес ему Фредерик, видимо, еще давало о себе знать.
— Это они! — крикнул Доменикус. — Убейте их! Сожгите дьявольское отродье! Убейте их всех! — Он сделал неловкое движение левой рукой, от чего едва не потерял равновесие.
