После инструктажа прошло пять часов. Пять часов, которые Ларн провел с другими ребятами из своего взвода на одной из грузовых платформ транспорта, где они опробовали на себе новый метод тренировок, который родился в воспаленном мозгу сержанта Ферреса. Металлический пол вокруг них был расчерчен на прямоугольники, обозначающие очертания воображаемых бункеров, дотов и блокгаузов, атакуя которые гвардейцы, как предполагалось, должны были оттачивать тактические навыки штурма укреплений. Однако, несмотря на часы, проведенные в бою с невидимым противником, сержант Феррес, казалось, не собирался успокаиваться.
— Пригибайтесь при перебежках! — ревел он, не отставая от Ларна и его товарищей по звену, когда они в очередной раз пошли на штурм несуществующего объекта. — Вы под лазерным огнем… шрапнель свистит вокруг вас! Пригибайтесь и держитесь укрытий, если не хотите стать мишенью!
Ларну же все происходящее казалось безумием. Даже при всем своем почти животном страхе перед сержантом несколько раз, когда они перебегали от одной воображаемой цели к другой, он едва смог сдержать смех. Останавливало его только выражение лица Ферреса. Что бы Ларн и другие ни думали о нелепости пятичасового штурма контуров воображаемых зданий, полных невидимых врагов, сержанту было явно не до смеха.
— Быстрее! — кричал Феррес столь пронзительно, что казалось, вот-вот сорвет голос. — Я хочу, чтобы вы зачистили мне этот блокгауз, комнату за комнатой! Не оставим врагу ни угла! Пленных не брать! За Императора!
Добежав до внешней стены блокгауза, Дженкс, находясь под огневым прикрытием других гвардейцев, тут же приступил к действиям: ударом ноги вышиб воображаемую дверь в расчете на то, что подбежавший Леден кинет в воображаемую комнату воображаемую гранату и уничтожит находящихся там воображаемых врагов.
— Отставить! — завопил сержант, и в брызгах вылетевшей из его рта слюны проявилась вся категоричность этого приказа.
В одно мгновение Ларн и все остальные замерли на месте. Затем, не зная, что делать дальше, они некоторое время в замешательстве наблюдали, как сержант Феррес решительным шагом прошел мимо них в сторону блокгауза. Осторожно ступив в его пределы будто через расщепленный пулями дверной проем, видимый только ему одному, Феррес двинулся к центру воображаемой комнаты, после чего нагнулся и взял в руку какой-то воображаемый предмет. Разогнувшись, он повернулся, держа перед собой сомкнутую, будто он в ней что-то нес, ладонь, и направился в сторону Ледена.
— Что это, Леден? — спросил сержант, указывая тому на невидимый предмет у себя в руке.
— Я… я… Не могу знать, сержант! — опешил Леден, у которого от растерянности и изумления даже отвисла челюсть.
— Это граната, которую ты только что бросил в блокгауз, Леден! — объяснил Феррес. — А теперь скажи мне, что не так с этой гранатой.
— Мм… Не могу знать, сержант! — ответил Леден, сжавшись так, что казалось, будто под пылающим взглядом сержанта Ферреса он уже начал плавиться.
— С этой гранатой то не так, Леден, что чека в ней все еще на месте, — сказал сержант. — А насколько я знаю, на месте она по той простой причине, что ты не выдернул ее перед тем, как гранату кинуть! А теперь скажи мне, Леден, какая польза от брошенной гранаты, если чека в ней все еще на месте?
— Я… я… Я не думал, что из гранаты нужно выдергивать чеку, сержант! — начал оправдываться Леден, но его робкий голос, по мере того как до него доходил смысл его собственных слов, становился все тише и тише. — Это ведь была всего лишь воображаемая граната…
— Воображаемая?! Нет, Леден, совсем нет! Уверяю тебя, эта граната вполне материальна! И я тебе сейчас это докажу! — рявкнул сержант и, внезапно сжав руку в кулак, нанес Ледену сильный удар в живот.
Громко ухнув от боли, Леден рухнул на колени. Тогда Феррес повернулся к остальным.
— Вот! — произнес он и высоко, так, чтобы всем было видно, поднял над головой воображаемую гранату. — Эта граната так же материальна, как и мой кулак. Так же материальна, как и эта дверь, как этот блокгауз, как стены этого укрепления… Даже как пласталь этого бункера! С каждым, кто вслед за Леденом посмеет при мне утверждать, что все эти вещи неосязаемы и нематериальны, будет тоже самое, а то и похуже! А теперь я желаю видеть, как вы снова будете штурмовать этот блокгауз. И на этот раз хочу, чтобы вы это сделали как гвардейцы!
Сказав это, сержант отдал приказ к атаке. Пример Ледена, похоже, имел мобилизующий эффект, и Ларн, как и остальные, вновь бросился на штурм блокгауза. Сам Леден, преодолев боль, поднялся на ноги и также поспешил присоединиться к товарищам. Так это и продолжалось: одна атака на воображаемые здания с невидимыми врагами следовала за другой, а неутомимый сержант Феррес неистово перебегал от одного звена к другому, без устали проверяя слаженность их действий. Мучащее Ларна много дней хроническое недосыпание уже стало сказываться, и он чувствовал себя все более и более уставшим, пока, после долгих часов тактических учений, сержант наконец не дал отбой и не распустил их. К тому времени Ларн был уже настолько измотан, что с чистой совестью мог сказать, что теперь-то он точно знает, что означает выражение «ходячий мертвец»!
Интерлюдия
Один день из жизни Эразмоса Энджи
— Координаты: два, три, три, запятая, восемь, шесть, три, девять… — трещал чей-то пронзительный голос прямо в ухе у Эразмоса Энджи, когда тот старательно вводил число 233,8639 в стоящий перед ним когитатор. — Координаты: два, четыре, два, запятая, семь, четыре, шесть, восемь. Координаты: два, три, восемь, запятая, пять, восемь, шесть, один. Следующие координаты скоро появятся. Ждите.
На этом голос в наушнике оборвался. Воспользовавшись коротким перерывом в приеме бесконечного потока цифр, наполняющих каждую минуту его профессиональной жизни, Эразмос Энджи наконец отвел от них уставшие глаза и окинул взглядом интерьер мрачного, как огромная пещера, зала. Как и всегда, Информационный зал 312 кипящей в нем неугомонной активностью более всего походил на пчелиный улей, где тысячи других, таких же как он сам, утомленных и неприкаянных душ сновали взад-вперед, исполняя свои служебные обязанности. Сюда стекались цифры, здесь уточнялись данные, принимались свежие сводки, после чего они сверялись с уже имеющейся информацией и, пронумерованные, отправлялись в архив. И все это под ни на секунду не прекращающийся треск печатающих клавиш и урчание логических колес, что в основном и порождало у него образы армии насекомых на марше. И все же он не мог не понимать, что аналогия эта весьма сомнительная. Совместная деятельность насекомых по крайней мере служит какой-то их общей цели, а в том, что в зале 312 происходит нечто, что могло послужить хоть какой-то цели, он уже давно начал сомневаться.
— Координаты: два, три, пять, запятая, один, пять, три, ноль… — снова ожил трескучий голос в наушнике. — Координаты: два, два, два, запятая, шесть, один, семь, четыре…
