Я должна выбить как можно больше кегель, чтобы доказать, что я не какая-то там фифа! — Ева взглянула на Майкла и натянула улыбку.
Вот она замахивается, и шар несется по скользкой дорожке, вот падают кегли — все видится Еве, как в замедленной съемке.
— «Страйк»! Дорогая, ты выбила «Страйк»! — Ева взглянула на электронное табло и увидела заставку, где огромный черный шар с тремя дырками давит кегли, которые жалобно вскрикивают.
— Да нет, ей просто повезло! Конечно, повезло! — успокаивали друг друга Майкл и Питер.
Ева, скрестив руки на груди, звонко смеялась.
— Я же говорила, что новичкам везет!
Спустя полчаса Ева, допив второй стакан с яблочным соком, придумывала желания для Питера и Майкла.
— Майкл, принеси мне сок — и этого с тебя хватит, — недолго думая, сказала Ева.
Майкл расслабился и засиял.
Что же мне придумать для Питера? Он достоин мучительного наказания! — подумала Ева. В это время Питер опять принялся наблюдать за девушками с соседней дорожки, и Ева невольно улыбнулась.
— Питер, — обратилась она к нему. — Подойди к этим девушкам и спроси, где они приобрели такие чудесные шортики и остались ли размеры на тебя!
Она не отводила взгляда от Питера, у которого полезли глаза на лоб, а лицо побагровело.
— Что? Они меня неправильно поймут! Я не согласен! — запротестовал Питер.
— Уговор дороже денег! — с сарказмом в голосе ответила Ева.
Алекс и Майкл не могли удержаться от смеха, когда Питер расспрашивал о женских шортах. Девушки с соседней дорожки испуганно отвечали ему и переглядывались друг с другом. А довольная Ева внимательно следила за проигравшим Питером, который покраснел еще больше — то ли от третьей кружки пива, то ли от стыда.
— Давай, Питер, ты ведь мужчина!
После боулинга Алекс предложил Еве остаться у него. Они поднялись по лестнице на третий этаж, и Алекс достал ключи.
— У меня немного не прибрано, не пугайся. Это обычная квартира холостяка! — Алекс открыл дверь и пропустил вперед Еву.
Квартира состояла из двух спален, столовой и небольшого зала. Ева сразу заметила, что Алекс не прилагал особых усилий, чтобы обустроить свое гнездышко. Стены были не покрашены, окна без занавесок, на полу валялись старые журналы и видеокассеты.
Оглядываясь, Ева вошла в гостиную, в которой разместился только диван и стол без одной ножки.
— Видишь, не хватает женской руки. Я уверен, ты бы быстро все преобразила! — сказал Алекс, складывая журналы в стопку.
Ева покачала головой и аккуратно присела на край дивана.
— У меня есть вино, — стараясь быть гостеприимным, Алекс направился на кухню и через пару минут появился с бокалом красного напитка.
Ева глотнула терпкого вина и поставила бокал на трехногий стол. Легкая усталость разлилась по телу, страшно ныли ступни, и Ева сбросила босоножки. Поджав ноги, она откинулась на диван. Ей ужасно хотелось спросить Алекса про крестины…
Ну когда же он мне об этом скажет? — спрашивала сама себя Ева. Возможно, никогда…
Алекс поставил диск с джазовой музыкой, снял пуловер и, накинув спортивную футболку, сел рядом с Евой.
— Мне сегодня Ирэн звонила… — начала издалека Ева. — Спрашивала, как у нас дела.
Алекс протянул Еве бокал со стола.
— Совсем забыл… — Он встал с дивана, в этот момент сердце Евы екнуло. — Я не проверял сегодня почту! Должны прислать результаты из Пайн-Блаффа!
У Евы опустились руки. Она залпом опустошила бокал и поставила его на стол.
Алекс выбежал на лестничную клетку и вернулся, держа в руке несколько конвертов.
— Так, посмотрим… — начал он пролистывать почту. — Счета, реклама, от кузины… Нет, из Пайн-Блаффа ничего нет!
Алекс отложил одно письмо, а остальные бросил на стол.
— Что же нам пишет кузина, — разговаривал сам с собой Алекс. — Что это?
Открыв конверт, он достал небольшую открытку с изображением ангелочка.
— О, приглашение! Крестины Софии. Интересно! — улыбнулся Алекс.
Ева сидела в недоумении. Он что, не знал?
Она внимательно за ним наблюдала; пытаясь понять, обманывает он ее или говорит правду.
Алекс расплылся в улыбке, еще раз прочел открытку и положил ее на край стола. Отряхнув ладони от мелких блесток, которыми была усыпана лицевая сторона открытки, Алекс обнял Еву за плечи и спокойно спросил:
— Ева, ты составишь мне компанию? Я заодно представлю тебя семье?
9
В небольшой церквушке святого Марка в полдень началось крещение. Ева сидела на скамье в черном строгом платье из блестящего атласа и держала за руку Алекса. Она осматривала всех присутствующих на церемонии и пыталась догадаться, кто кому приходится.
Из родственников Алекса Ева знала только Ирэн, которая стояла рядом со святым отцом и, держа на руках младенца в розовом платье с кружевами, что-то говорила крестному в строгом костюме. Поодаль находились мать Софии, темноволосая невысокая Кейт и отец ребенка, высокий, с пивным животиком и небольшой бородкой Бернард.
— Вон мои родители, — шепнул Алекс на ухо Еве и показал на сидящую в первом ряду пару средних лет.
Ева подмигнула Алексу и немного привстала, чтобы лучше разглядеть чету Харрисонов. Ребекка, мать Алекса, оказалась полноватой женщиной с темными вьющимися волосами. На ее счастливом личике рдел румянец. Она все время поправляла то ворот рубашки своему мужу, то, носовой платок в нагрудном кармашке. Ева невольно улыбнулась и перевела взгляд на отца Алекса, Джеймса. Мужчина был чуть старше Ребекки и худощав. Он спокойно реагировал на ухаживания и наставления жены. Алекс был копией Джеймса: такие же русые волосы и голубые глаза. Еве уже не терпелось познакомиться с ними, и она, сев на свое место, начала ждать начала церемонии.
Святой отец, достав потрепанную Библию в кожаном переплете, начал зачитывать молитву. Вскоре он подошел к чану со святой водой. Перекрестив воду, святой отец черпнул маленьким серебряным кувшинчиком и подошел к младенцу. Он закрыл книгу и полил святой водой темечко Софии.
— Нарекаю тебя Софией Августиной. Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь, — сказал святой отец и перекрестил младенца.
Малышка вела себя совершенно спокойно, а потом и вовсе заснула. Ирэн не могла отвести взгляда от спящей племянницы. Она прижала ее к груди и поцеловала.
После церемонии Алекс взял Еву за руку и повел к родителям. У нее свело живот, потемнело в глазах и на лице выступил румянец. Ева не могла понять, отчего она так сильно волнуется. Она шла за Алексом вдоль деревянных скамеек, а ей казалось, что она еле плетется по раскаленным углям.
