Она невольно закрыла глаза, а когда снова взглянула на Тома,то увидела, что ширинка его оттопырилась, а на лбу выступила испарина.
Она вскочила на ноги, подошла к диванчику и, расставив ноги,подбоченилась, нахально ухмыляясь. Сладковатая смесь запахов ее естественныхсоков, пота и цветочных духов ударила Тому в ноздри.
Он улыбнулся:
— Прекрасное шоу! — Коснувшись ладонью ее влажнойляжки, он добавил:
— А теперь тобой займусь я, малышка, если невозражаешь.
— Всему свое время! — ответила Кейт и упала наколени, поражаясь собственной наглости и распущенности.
Трясущимися от нетерпения и перевозбуждения пальцами онастала расстегивать молнию на его брюках. Он не вмешивался в этот процесс. Когдаже Кейт наконец удалось довести свою затею до конца, высвобожденный пенисрадостно вырвался из оков материи наружу. Розовая глянцевая головка слегкаподрагивала. Не задумываясь ни секунды об этичности своего поступка, Кейтнаклонилась и принялась остервенело ее сосать.
Том сладострастно застонал.
Кейт облизнула уздечку, подразнила кончик головки языком и,войдя в раж, заглотила член целиком. В этот момент стенки влагалища сжались:несомненно, рот был началом (или продолжением) полового аппарата.
Том с трудом оттащил ее от своего лилового «леденца» инаставительно сказал:
— Все это очень мило, но я предпочитаю действовать постаринке, не мудрствуя лукаво. А ты, Кейт?
— Я тоже, — призналась Кейт, чувствуя дрожь вколенях.
Она встала и, вернувшись к кровати, стала смотреть, как Томстаскивает с себя одежду. У него была широкая, но лишенная растительностигрудь. На животе не было ни грамма лишнего жира. Сняв туфли и носки, он стянулс себя брюки и трусы. Пенис стоял, готовый к действию. Том взглянул на Кейт иплотоядно ухмыльнулся.
Рассматривая его обнаженное тело, Кейт еще большевозбудилась. Клитор ее затрепетал. Она глубоко вздохнула и сглотнула ком.
— Теперь я дам волю своим фантазиям, — сказал Том.
— Каким именно? — насторожилась Кейт.
— Наберись терпения! — злодейски сверкнув глазами,ответил Том.
Не произнеся больше ни слова, он сел рядом с ней на кровати,обхватил руками плечи и начал страстно целовать. Пока его язык проникал Кейт врот, его рука сжала ей грудь.
— Ляг на спину и думай об Англии, — хрипло сказалон, отстранившись, и ущипнул ее за сосок.
Кейт послушно подчинилась, чувствуя, как натянулись все еенервы в предчувствии соития. В памяти возникло ощущение, которое она испытала,когда в нее входил Дункан, и влагалище сжалось, обильно увлажнившись.
Том наклонился и поцеловал через шелк ее левый сосок. Затемон оттянул материю и начал сосать грудь, слегка покусывая ее и рыча от страсти.
— Как хорошо, — прошептала Кейт, непроизвольнодвигая бедрами, как во время полового акта.
Его руки начали ласкать ее тело, поглаживать груди и живот,сжимать ягодицы и ляжки. Кружева на грации лишь придавали пикантности ееощущениям.
Он погладил ей промежность и просунул во влагалище палец.Нащупав клитор, он принялся легонько потирать его. Кейт громко застонала. Томсжал клитор двумя пальцами и начал массировать его. Кейт закрыла глаза.
Вдруг нечто холодное и твердое проникло в ее горячеевлагалище: Кейт даже не сразу поняла, что Том засунул туда вибратор.
— Я хочу отведать твоего петушка! — проскулилаона.
— В этом я не сомневаюсь, — ответил он, просовываяпластмассовый муляж еще глубже в ее росистое лоно.
Том нажал на кнопку, вибратор зарычал и стал вгрызаться в еенедра. Влагалище сжалось. И в следующий миг Том начал быстро и ловко обводитькончиком пальца ее клитор. Эти действия породили уникальные ощущения впромежности Кейт. Но вскоре к ним примешалось и новое — Том наклонился и сталжадно сосать ее правый сосок.
Стон вырвался из груди Кейт, тело ее выгнулось дугой надкроватью, она страстно хотела почувствовать его член внутри себя, ноблагополучно кончила и без него, оставшись довольна оргазмом. Кейт вдругпризналась Тому, что получила удовлетворение, хотя и понимала, что это неосталось им незамеченным.
Том еще глубже просунул в нее вибратор и прикусил ей сосок.Кейт запищала, извиваясь в экстазе, и почувствовала, как на кончике клиторасозревает новый оргазм, а во влагалище вот-вот взорвется вулкан. Все замелькалоу нее перед глазами. Мотая головой из стороны в сторону, она закатила глаза изатряслась всем телом. Ничего подобного она еще не испытывала. И вот, когдачудесный цветок райского наслаждения вновь распустил свои лепестки, Том резковыдернул вибратор и вогнал до упора член в освободившееся место.
Кейт пронзительно завизжала — так ощутим был удивительныйконтраст между холодным и безжизненным пластмассовым цилиндром и подрагивающимживым фаллосом, достигшим шейки матки. Ощущения Кейт обрели новые краски, сталиглубже, богаче, продолжительнее. Она задыхалась в огне сладострастия, и все этодлилось бесконечно долго. Руки и ноги ее обвили Тома столь же крепко, какстенки влагалища сжали его пенис.
Твердый, напористый и горячий, он продолжал ходить внутриее, словно поршень, размеренно и четко, распирая лоно, заполняя его собой ипроникая все глубже и глубже. Том сжал ее мокрые ягодицы, и ей стало совсемхорошо, и захотелось доставить удовольствие и ему.
— Кончай быстрее, — прошептала она.
Он не ответил, но ускорил свои телодвижения. Головка членаразбухла и задрожала. Она стала помогать ему, желая поскорее почувствоватьгорячее семя.
Тяжело пыхтя и прижимая Кейт грудью к матрацу, Том сталвсаживать в нее свой фаллос с невероятной силой. Казалось, его мощное тело незнает устали. Его торс работал, как отлаженная машина, член пробивался внутрьКейт, как отбойный молот. И к ее бесконечному удивлению, она еще раз кончила.Восторгу ее не было предела. Сознание помутилось. Фаллос словно бы пронзил еенасквозь, клитор онемел, влагалище стало совсем мокрым. И наконец головка членаначала пульсировать, выбрасывая горячую сперму. Это был великолепный венецудовольствия, предел блаженства. Оба — и Том, и Кейт — впали в нирвану.
Наконец Том перекатился на бок и с улыбкой спросил:
— Ты удовлетворена? — Он коснулся пальцем ее щеки.
— Да, полностью, — искренне ответила она.
Совещание продолжалось уже второй час, а Джонатан Сент-ЛегерСмит все говорил и говорил. Это был самый занудный адвокат в Лондоне,выигрывавший процессы благодаря своей многоречивости. Он заговаривал судей ипротивников до смерти, изматывал их многословными аргументами и доводами, лишалволи к сопротивлению своими бесконечными словесными построениями. К сожалению,он оставался верен своей привычке и за пределами зала суда. Вот и теперь онвдохновенно что-то произносил, расхаживая по своему кабинету в здании «Иннертемпл».
