– Беда, государь! – закричал он, спешиваясь.
Ему тотчас поднесли квасу, лошадь увели, а гонца проводили в пиршественный зал, где придворные вместе с королем играли в буриме.
Игра была немедленно остановлена, и гонец рассказал ужасную историю. Говорил он сбивчиво, то и дело хватаясь за кувшин с молодым вином.
– С утра в седле! – выкашливал он между жадными глотками. – Как оно случилось, так сразу вскочил. Помчался! Ну, думаю, его величество должен узнать об этом первый! Вот как оно все вышло… Выхожу я утром к нашему колодцу, а ОНА там уже сидит. Косу в колодец свесила и шерудит там чего-то. Не иначе, воду портит. Я ЕЙ: «Кыш, мол, проклятая!» А ОНА – шипеть! Клычищи-то оскалила… Тут я, признаться, перетрусил. Эдакая страхолюдина. А ОНА, милые мои, поднялась – и на меня, на меня! Так и поперла, не при дамах будь сказано! Ростом не очень большая, пониже человека. Но клыки и когти… А главное, больно уж обличьем ОНА… – гонец мучительно задвигал пальцами, подбирая слово, – …жуткая. Ну, думаю, а как заколдует? Эдак и мать родная потом не признает, свои же мужики на вилы поднимут… Обрубил я у НЕЕ косу ножом – говорят, в волосах у НИХ вся сила… ОНА, конечно, убежала, но я так думаю, еще вернется. Извести бы ЕЕ надо. Страшно жить с эдакой пакостью под боком.
Слушая гонца, Огнедум Всесведущий даже раскраснелся от волнения. Все выспрашивал да выведывал. Не давал оголодавшему гонцу ни печеной уточке должное отдать, ни яблочком как следует закусить. Впился пиявицей. Какова ОНА из себя: зубы, когти, морда, чешуя, шипы, жало? И если жало, то где именно?
В конце концов королевский энвольтатор пришел к выводу, что воду в колодце мутила бородавчатая канутикора; изъясняясь проще – собакодева, из того же разряда нечисти, что и мантикора, только менее ядовитая.
– Хорошо бы еще на косу взглянуть, – добавил Огнедум.
Гонец сокрушенно развел руками и объяснил, что это никак невозможно, поскольку коса превратилась в змею, укусила деревенского старосту за указательный палец и с тем скрылась в высокой густой траве.
Огнедум задумчиво пожевал бороду.
– Разумеется, разумеется… Картина совершенно ясная. В моей практике…
– Необходимо как можно скорее уничтожить супостата! – вскричал Людвиг-сенешаль. – Завтра же с утра выступаем. Что скажете, ваше величество?
– Долг короля – оберегать покой верноподданных, – произнес Ольгерд.
– Я как энвольтатор считаю своей прямой обязанностью возглавить отряд, – вмешался старец. – Вам повезло, господа! Вы увидите мастера за работой.
Гонец, словно не веря своим ушам, переводил взгляд с короля на Огнедума.
– Как вы добры! – вскричал он наконец. – О, как вы добры, ваше величество!
По приказу короля, слуги принесли подробную карту королевства, а гонец показал, где находится зловещий колодец. Срочно вызвали верховного псаря, распорядителя охоты и королевского маршала. Собрался экстренный ночной совет в покоях короля. Был разработан безупречный план окружения, поимки и уничтожения канутикоры.
Огнедум объявил, что удаляется в уединенные покои, дабы зарядить посох космическими энергиями. Все остальные вооружились рогатинами и, по совету Ольгерда, остались в зале заседаний, куда слуги должны были доставить обильный и сытный ранний завтрак.
На рассвете кавалькада выступила в путь.
Впереди ехал король, весь в белом, с широкой золотой цепью на шее. Следом за ним – старец, облаченный в черные одежды и темно-фиолетовый бархатный плащ. В руке он держал деревянный лакированный посох в виде застывшей змеи. За ними следовал цвет рыцарства, несколько придворных дам и гонец, имевший вид встрепанный и слегка ошеломленный.
Березки и елочки обступили лесную дорогу. Птицы громко пели. В синем небе не было ни облачка. Пару раз встречались босоногие вилланочки с косами и вилами на плечах.
Охотники миновали деревню и вступили в дубовую рощу, где, согласно стратегическим расчетам, скрывалось чудовище.
Несколько молодых придворных поскакали вперед, чтобы обойти его с флангов, зажать в клещи и погнать прямо на Огнедума с его заряженным посохом.
Бездействие не затянулось. Вскоре между деревьями замелькали пестрые одежды придворных, и вдруг из чащи опрометью выскочило странное существо. Оно завертелось волчком перед лошадью Огнедума. От неожиданности конь Ольгерда попятился, а одна из дам взвизгнула.
Энвольтатор заметно побледнел, и видно было, что он с трудом удерживается от желания немедленно пуститься в бегство.
Зверюга и впрямь наводила леденящий страх. И не размерами, нет. А какой-то жуткой противоестественностью своего облика. Морда зверя была отвратительным подобием женского лица. Рот кривился в глумливой ухмылке, небольшие глаза светились нечеловеческим умом и время от времени вспыхивали желтыми огнями. У твари имелась пара женских грудей с бесстыдно торчащими фиолетовыми сосками, рыжая коса, наполовину обрубленная отважным простолюдином, и длинный голый хвост.
Омерзительное чудовище скакало на месте и испускало сдавленные хриплые звуки, похожие на собачье рычание.
Огнедум протянул руку с посохом, страшно напрягся и вздрагивающим голосом принялся призывать различных духов, повелевая им спуститься и поразить мерзкое отродье. От натуги лицо энвольтатора сделалось пунцовым. Он резко выдыхал через нос, издавал странные горловые звуки, рассекал посохом воздух. Пот градом катился по его лицу.
Чудовище то подбегало, стелясь по земле, то вдруг отскакивало, однако издыхать не спешило.
– Я измотаю его заклинаниями, – пропыхтел Огнедум, обращаясь к королю, – а вы тем временем готовьте рогатины.
Ольгерд дал знак придворным. Над напомаженными и завитыми головами приближенных короля взметнулся лес рогатин. Огнедум набрал полную грудь воздуха и громовым голосом проревел:
– Силами Зефирот, силами Эфирот, силами Сапфирот, силами Кефирот заклинаю тебя: пади, умри, издохни!
И тут произошло давно ожидаемое чудо. Заслышав эту речь, чудовище повалилось набок и замерло в неподвижности.
Энвольтатор отер лицо ладонью.
– Оно мертво? – послышался голос из толпы придворных.
– Надеюсь. Я применил чрезвычайно могущественное заклинание.
– Великолепно! – воскликнул Ольгерд.
– В жизни не видел ничего подобного! – поддержал короля Людвиг.
– Ах, я вся в мурашках! – вскричала девица Розалинда. – У меня даже в волосах мурашки!
– Да, натерпелись мы страху, – сказал простолюдин. – Уж не знаю, как вас отблагодарить.
Рыцари Ольгерда наперебой восхваляли Огнедума:
– Вот это да! Силища! Слава Огнедуму!
– Это всего лишь профессионально выполненная работа. – С этими словами Огнедум спешился и приблизился к поверженной жертве. Не без опаски потрогал ее ногой. Канутикора не подавала признаков жизни. С торжествующей улыбкой Огнедум повернулся к королю и широко развел руками.
