Ханна ворвалась во тьму, выскользнув из туннеля, как арбузное семечко из влажных пальцев.
Тишина. Тьма. А затем – новая картина. Она возникла, развернувшись подобно крошечному листочку, пробившемуся из семени, и стала разрастаться, окружив Ханну со всех сторон. Это было похоже на настоящую сцену из кинофильма – только здесь она сама находилась в центре действия.
– Что ты видишь? – откуда-то, совсем издалека, тихо прозвучал голос Пола.
– Вижу… себя, – ответила Ханна. – Это я… она выглядит точно как я. Вот только родимого пятна нет. – Ханна была страшно удивлена.
– Где ты? Ты видишь, что ты делаешь?
– Я не знаю, где я.
Ханна была сейчас слишком изумлена, чтобы испугаться. Это было так странно… она видела все гораздо яснее, чем любое воспоминание из ее реальной жизни. Она различала в этой сцене малейшие детали. И в то же время все вокруг было совершенно незнакомо ей.
– Что я делаю?.. Я держу… что-то. Камень. И я что-то делаю этим камнем с чем-то… чем-то совсем маленьким. – Ханна расстроенно вздохнула, а затем добавила: – У меня одежда из шкур животных. Что-то вроде рубашки и штанов… и все из шкур. Это невероятно… примитивно. Пол, позади меня пещера!
– Похоже, ты действительно вернулась далеко.
Голос Пола звучал полным контрастом возбужденному изумлению Ханны. В нем ощущалась явная скука. Казалось, он терпеливо слушал, все это забавляло его, но ему было скучно.
– И… рядом со мной девочка. Она похожа на Чесс. На мою лучшую подругу, Чесс. У нее такое же лицо, такие же глаза. У нее тоже одежда из шкур… что-то наподобие платья из шкур.
– Ага, и все эти подробности возвращения к прошлой жизни описаны здесь, – скривившись, проговорил Пол. Ханна смогла различить, как он перелистнул страницы. – Ты что-то делаешь камнем с чем-то маленьким… Носишь какие-то шкуры… В книге полно таких описаний, когда люди хотят представить себя в древности, но при этом не знают никаких реалий того времени… – пробормотал он себе под нос.
Ханна не стала дожидаться, пока он вспомнит, что говорит с загипнотизированным пациентом.
– Но ты же не сказал мне, чтобы я стала тем, кем была в прошлом. Ты просто попросил меня увидеть прошлое.
– Да? Ну… ладно, тогда стань этим человеком, – небрежно произнес Пол.
Ханну охватила паника.
– Подожди… я…
Но это уже произошло. Ханна стала падать, растворяясь в сцене вокруг себя, которая поглощала ее. Она превращалась в девочку, стоящую возле пещеры.
Первоначальное Время…
Отдаленно она слышала свой собственный шепот:
– У меня есть резец из кремня, чтобы провертеть дырку. Я делаю дырки в зубе полярной лисы.
– Оставайся этим человеком, – машинально повторил Пол все еще скучающим голосом. И вдруг спохватился: – Что?!
– Мать сильно разозлится… Я должна была перебрать фрукты, которые мы запасли прошлой зимой для Праздника Весны. Их осталось не так много, почти все сгнило. А Рэн убил лису и отдал череп Кэт, и мы все утро выбивали из него зубы и делали из них ожерелье для Кэт. Кэт просто не может без обновки для каждого праздника.
Ханна услышала, как Пол тихо выдохнул:
– О господи…
А затем сглотнул и сказал:
– Подожди… ты ведь хочешь стать палеонтологом, да? Ты много знаешь о древних орудиях…
– Кем я хочу стать? Я собираюсь стать шаманом, как Старая Мать. Я должна выйти замуж, но мне здесь никто не нравится. Кэт продолжает твердить, что я обязательно встречу кого-то на Празднике Весны, но я так не думаю. – Ханна вздрогнула. – Странно… у меня внезапно мороз пошел по коже. Старая Мать говорит, что не видит мою судьбу. Она делает вид, что беспокоиться не о чем, но я знаю, что она беспокоится. Вот почему она хочет, чтобы я стала шаманом, – тогда я смогу защититься, если духи задумали что-то гадкое против меня.
– Ханна, – произнес Пол, – уф… давай просто убедимся, что сможем вытащить тебя из этого, хорошо? Ну, в том случае, если возникнет необходимость. Когда я хлопну в ладоши, ты проснешься и будешь чувствовать себя бодрой и отдохнувшей. Ладно? Идет?
– Меня зовут Хана. – Это было произнесено почти по слогам: «Ха-на». – Я почти проснулась. Кэт смеется, глядя на меня. Она нанизывает зубы на сухожилие. Она говорит, что я грежу наяву. Она права. Я испортила дырку в этом зубе.
– Когда я хлопну в ладоши, ты проснешься. Когда я хлопну в ладоши, ты проснешься… Ты снова будешь Ханной Сноу. – Раздался хлопок. – Ханна, что ты чувствуешь? – Еще один хлопок. – Ханна? Ханна!
– Я – Хана. Хана из племени Речных Людей. Я не знаю, о чем ты говоришь. Я – Хана, и больше никто. – Она застыла. – Погоди… что-то случилось. Какая-то суматоха на реке. Там что-то происходит.
– Когда я хлопну в ладоши… – В голосе Пола звучало отчаяние.
– Ш-ш-ш. Тихо.
Что-то случилось, и она должна увидеть это… должна знать. Она должна встать…
Хана из Триречья встала.
– У реки целая толпа, – сказала она Кэт.
– Может, Рэн упал в воду? – предположила Кэт. – Нет, на это не стоит надеяться. Хана, что мне делать? Он хочет взять меня в жены. Но я не хочу его. Я хочу кого-нибудь интересного, кого-нибудь не такого, как все… – Она расправила наполовину нанизанное ожерелье. – Ну и как?
Хана окинула ее взглядом. Кэт выглядела замечательно: короткие темные волосы, сверкающие раскосые зеленые глаза, загадочная улыбка… Ожерелье получалось необыкновенно красивым. Красные бусины чередовались с тоненькими молочно-белыми зубами.
– Замечательно! Ты разобьешь все сердца на празднике… Я пойду вниз, к реке.
Кэт опустила ожерелье:
– Ну, если ты настаиваешь… подожди меня.
Река была широкой, с быстрым течением, и там, где в нее впадали два притока, она пенилась мелкими белыми бурунчиками. Народ Ханы поселился у слияния трех рек в меловой пещере так давно, что о том, когда это произошло, уже никто не помнил.
Кэт шла следом за Ханой, пробиравшейся к берегу реки сквозь молодые заросли. И тут Хана увидела, из-за чего поднялась суета.
В камышах прятался чужак. Это само по себе было интересно: чужие появлялись здесь редко. Но этот незнакомец не был похож ни на одного из тех, кого Хана когда-либо видела.
– Демон… – в страхе прошептала Кэт.
Перед ними был юноша… несколькими годами старше самой Ханы. При других обстоятельствах его можно было бы даже назвать красивым. У него были очень светлые белокурые волосы – светлее сухой травы в степи, правильные черты лица, высокая гибкая фигура. Его тело прикрывала лишь короткая кожаная набедренная повязка. Летом, когда было жарко, все ходили обнаженными. Но сейчас не лето. Сейчас только весна, и пока еще очень даже прохладно. Ни один нормальный человек не стал бы ходить без одежды.
