— Ничего особенного, — ответила она. — Но нам надо начать готовиться к переезду. К тому же, вам будет нужно поехать и привести в порядок мастерскую. Мистеру Дж. Л. Б. Матекони нездоровится, возможно, он уедет на некоторое время. Это означает, что вы будете не только помощником управляющего, но станете временным управляющим. На самом деле, с этого утра это ваша новая должность.
Мма Макутси просияла от удовольствия.
— Я сделаю все возможное как временный управляющий, — сказала она. — Обещаю, вы не будете разочарованы.
— Конечно, не буду, — отозвалась мма Рамотсве. — Я знаю, что вы отличный работник.
Следующий час они проработали в дружеском молчании.
Мма Рамотсве написала список предстоящих дел, что-то вычеркнула из него, что-то добавила. Раннее утро — лучшее время, чтобы что-нибудь сделать, особенно в жаркий сезон. В жаркие месяцы, до начала дождей, температура взлетает, и небо начинает казаться белым. Прохладным утром, когда солнце едва греет кожу, а воздух свеж, любая задача кажется возможной. Позже, в дневную жару, и ум и тело становятся неповоротливы. Утром легко думать, намечать планы, а днем единственная мысль — когда же кончится день и можно будет отдохнуть от жары. Это единственный изъян Ботсваны, думала мма Рамотсве. Она знала, что это прекрасная страна — все ботсванцы это знают, — но она была бы еще лучше, если бы три жарких месяца были бы чуть попрохладнее.
В девять часов мма Макутси налила чашку редбуша для мма Рамотсве и чашку обычного чая для себя. Мма Макутси пыталась приучить себя к редбушу и прилежно пила его в первые несколько месяцев работы, но в конце концов призналась, что ей не нравится вкус. С этого дня заваривалось два чайника, один для нее, другой для мма Рамотсве.
— Он слишком крепкий, — говорила мма Макутси. — И мне кажется, пахнет крысами.
— Да нет же, — возражала мма Рамотсве. — Это чай для истинных ценителей. Обычный чай подойдет любому.
Когда чай был накрыт, работа приостановилась. Этот перерыв, как правило, посвящался болтовне, а не обсуждению серьезных проблем. Мма Макутси спросила, что случилось с мистером Дж. Л. Б. Матекони, и услышала краткий рассказ мма Рамотсве об их встрече, огорчившей ее.
— Кажется, его ничто не интересует, — пожаловалась она. — Скажи я ему, что в доме начался пожар, вряд ли бы это его сильно обеспокоило. Все это очень странно.
— Я видела раньше таких людей, — заметила мма Макутси. — У меня был родственник, которого направили в больницу в Лобаце. Я навещала его. Там множество людей сидело и смотрело в небо. А еще были люди, которые кричали на посетителей, выкрикивали странные вещи, какую-то чепуху.
Мма Рамотсве нахмурилась.
— Это больница для сумасшедших, — возразила она. — Мистер Дж. Л. Б. Матекони не сошел с ума.
— Конечно, не сошел, — поспешно согласилась мма Макутси. — Нисколько. Конечно, нет.
Мма Рамотсве отпила глоток чая.
— Но мне все же нужно отвести его к доктору, — сказала она. — Говорят, что это заболевание можно вылечить. Оно называется депрессией. От нее есть лекарства.
— Это хорошо, — отозвалась мма Макутси. — Он вылечится. Я уверена.
Мма Рамотсве протянула кружку за другой порцией чая.
— А как поживает ваша семья в Бобононге? — спросила она. — У них все хорошо?
Мма Макутси налила ей крепкого красного чая.
— У них все очень хорошо, спасибо, мма.
Мма Рамотсве вздохнула.
— Мне кажется, жить в Бобононге легче, чем здесь, в Габороне. Здесь с людьми происходят всякие неприятности, а в Бобононге ничего не случается. Там только масса скал. — Она замолчала. — Конечно, это хорошее место, Бобононг. Очень красивое.
Мма Макутси рассмеялась.
— Вам не нужно стараться быть вежливой, когда вы говорите о Бобононге, — сказала она. — Мне смешно думать о нем. Нельзя назвать его хорошим местом для всех. Я бы не хотела вернуться туда, увидев, как живут в Габороне.
— Вы бы там пропали без пользы, — заметила мма Рамотсве. — Какой толк от диплома Ботсванского колледжа делопроизводства в таком месте, как Бобононг? Его там просто съедят муравьи.
Мма Макутси покосилась на стену, где висел в рамке ее диплом Ботсванского колледжа делопроизводства.
— Надо не забыть увезти его с собой в новый офис, когда будем переезжать, — сказала она. — Мне бы не хотелось оставлять его тут.
— Ну, конечно, — согласилась мма Рамотсве, у которой не было никакого диплома. — Этот диплом много значит для клиентов. Внушает им уверенность.
— Спасибо, — поблагодарила мма Макутси.
Перерыв был закончен, мма Макутси пошла мыть чашки под водопроводным краном позади дома, а когда она вернулась, появился клиент. Это был первый клиент за неделю, и ни одна из них не была готова к приходу высокого, хорошо сложенного мужчины, который постучал в дверь должным образом и вежливо ждал приглашения войти. И, конечно, они не были готовы к тому, что машина, на которой приехал клиент, окажется служебным «мерседесом-бенц» с хорошо одетым шофером.
— Вы знаете, кто я, мма? — спросил он, по приглашению мма Рамотсве садясь на стул перед ее письменным столом.
— Конечно, знаю, рра, — учтиво ответила мма Рамотсве. — Вы работаете в правительстве. Вы Государственный человек. Я много раз видела вас в газетах.
Государственный человек нетерпеливо махнул рукой.
— Да, конечно. Но вы знаете, кто я, когда я не Государственный человек?
Мма Макутси вежливо кашлянула, и Государственный человек повернулся в ее сторону.
— Это моя помощница, — объяснила мма Рамотсве. — Она много знает.
— Вы родственник главы правительства, — сказала мма Макутси. — Ваш отец в родстве с его семьей. Я знаю, потому что я тоже из тех мест.
Государственный человек улыбнулся.
— Верно.
— А ваша жена, — продолжила мма Рамотсве, — родственница короля Лесото, правда? Я видела и ее фотографию.
Государственный человек одобрительно присвистнул.
— Ну и ну! Я вижу, что попал, куда надо. Вы, кажется, знаете все на свете.
Мма Рамотсве кивнула мма Макутси и улыбнулась.
— Это наш бизнес — знать, — сказала она. — Частный детектив, который ничего не знает, никому не нужен. Информация — вот чем мы занимаемся. Это наша работа. Так же, как ваша работа отдавать приказы госслужащим.
— Я не только отдаю приказы, — брюзгливо возразил Государственный человек. — Я должен проводить политику. Должен принимать решения.
— Разумеется, — поспешно согласилась мма Рамотсве. — Должно быть, очень важная работа — быть Государственным человеком.
Государственный человек кивнул.
— Это нелегко, — заметил он. — И еще труднее, когда ты чем-то встревожен. Каждую ночь я просыпаюсь в два-три, и из-за этой тревоги сажусь на постели. Потом не могу заснуть, а когда утром приходит время принимать решения, в голове у меня все путается, и я не могу думать. Вот что бывает, когда тревожишься.
