Он не клюнул на приманку, пропустив упоминание о Миннесоте мимо ушей. О своей новой работе и о Лас-Вегасе судить пока рано, о том, как они повлияют на их с Сереной будущее, – тоже. Оба довольны тем, что есть, и, по молчаливому согласию, не делают прогнозов.
– Что там стряслось? – спросила Серена.
Страйд рассказал ей об убитом, и когда назвал его фамилию, услышал, как Серена присвистнула.
– Ничего себе, – пробормотала она.
– Интересно получается. Все его знают, кроме меня.
– Если бы ты, лежа в ванне, почитывал журнал «Ас», то тоже бы знал его.
– Мне уже успели сказать, что в смысле культуры я человек отсталый. – Немного помолчав, он добавил: – Мы едем на квартиру Лейна.
– Напарник у тебя есть?
– Аманда Гиллен.
– Что? Аманда? – громко воскликнула Серена.
Страйд повернулся и посмотрел на Аманду. Та сидела, делая вид, будто безучастно рассматривает мелькавшие в окне огни Лас-Вегаса, однако по легкой усмешке на ее губах Страйд догадался, что она услышала слова Серены.
– Хорошая девушка, – пробормотал Страйд.
Аманда, не выдержав, расхохоталась.
– Джонни, а ты знаешь…
Страйд перебил ее:
– Все я знаю!
– Ну тогда, надеюсь, мне не о чем беспокоиться.
– Разумеется, – отозвался он. – А ты зачем поднялась в такую рань? Случилось что-нибудь?
– На Мидоуз-молл заметили брошенную машину. Полагают, на ней в прошлую среду сбили в Саммерлинге мальчишку. Я еду за Корди.
– Ясно. Конечно, тебе нужно отдохнуть.
– Да, – коротко ответила она, но голос прозвучал устало, а не радостно.
Страйд догадывался почему. Расследовать убийство ребенка невероятно сложно и морально тяжело. Смерть маленького Питера Хейла потрясла Серену.
– Извини, работать нужно, – произнес Страйд. Они приближались к дому, где жил Лейн.
– Знаю. Мне тоже. Пока.
Никто из них не отключал свой телефон. Даже тишина в аппаратах казалась связующей их жизненной нитью.
– Ты там поосторожнее, Джонни, – попросила Серена. – Здесь тебе не Дулут.
Съехав с Парадиз-роуд, Страйд остановил автомобиль недалеко от Чарлкомб-Тауэрс. Он посмотрел через лобовое стекло вверх и подумал: «Старое и новое рядом».
С западной стороны казино «Парадиз» в предрассветную мглу взмывали три белые башни высотой в сорок три этажа. Балконы квартир стоимостью в миллионы долларов казались лестницей, ведущей на небеса. Менее чем в квартале от них находился осколок старого Лас-Вегаса, одно из последних казино эры 1960 годов. Принцесса своего времени, ныне увядшая, усталая и заброшенная, она еще стояла, но дни ее были уже сочтены.
Аманда ткнула пальцем в пустое здание казино, почти подготовленное к взрыву.
– Бонн Фиссо собирается возвести на его месте шикарный развлекательный комплекс в азиатском стиле. Два миллиарда будет стоить. Уже и название для него придумал – «Ориент». Рассчитывает привлечь азиатов.
– Азиатов?
– Да, – кивнула Аманда. – Денежных тузов из Японии и Сингапура, нуворишей из Китая. Фасад здания будет выполнен в стиле дворцов династии Мин.
– Вот не повезло Лейну. Не удастся ему полюбоваться новостройкой.
Чарлкомб-Тауэрс окружал высокий решетчатый забор. Страйд медленно подъехал к воротам, помахал рукой охранникам – двум здоровенным парням с каменными лицами, подозрительно разглядывавшим его пыльный автомобиль.
– Надо было мне взять свою машину, – проговорила Аманда.
Почти сорок пять минут им потребовалось, чтобы убедить охранников открыть ворота и пропустить их внутрь. Здание, где на двадцать восьмом этаже располагалась квартира Лейна, стояло на полпути к северной башне. Войдя в нее, Страйд, ненадолго задержавшись в холле, натянул резиновые перчатки и оглядел деревянный пол.
– Дорогостоящий погреб, – прошептал он, поморщившись.
По двум ступенькам он спустился в гостиную с большим каменным фонтаном в центре, двумя роскошными кожаными диванами и стереосистемой, занимавшей почти всю стену. В центре ее темнел семидесятидвухдюймовым экраном плоский телевизор новейшей модели. Несмотря на то что обставлена квартира была роскошно – папаша Лейна, явно не скупясь, вбухал огромные деньжищи и в музыкальный центр, и в столовый гарнитур вишневого дерева, и в ошеломляющей красоты люстру, выполненную из хрусталя и серебра, – в ней царил беспорядок. На одном диване валялся раскрытый журнал, на полу возле телевизора – десятка два DVD-дисков. На обеденном столе стояли две тарелки с недоеденным завтраком – кукурузные хлопья со сливками – и две чашки с остатками кофе. В спертом воздухе висел запах табака. На ковре у открытой двери в спальню Страйд заметил мужские шорты и женские трусики.
– У Лейна была гостья, – сказал он.
– Причем не Карин Уэстермарк, – добавила Аманда.
– Откуда ты знаешь? – удивился Страйд.
– Такие, как она, нижнего белья не носят.
Страйд усмехнулся. Осмотрев валявшиеся на полу диски без надписей, он нажал кнопку воспроизведения на цифровом проигрывателе. На непривычно громадном экране телевизора вспыхнуло изображение. Из скрытых в стенках динамиков раздался и заполнил всю квартиру звук – утробные стоны. Страйд увидел обнаженную девушку, оседлавшую лежащего на кровати мужчину с раскинутыми, словно крылья, руками. Девушка часто нагибалась, и тогда ее конические груди плясали по губам мужчины. На мгновение Страйду показалось, будто он смотрит студийный порнографический фильм, но, приглядевшись, он узнал в лежащем мужчине Лейна. Скачущая на нем девушка была Страйду незнакома, но ее вьющиеся каштановые волосы свидетельствовали о том, что это не Карин Уэстермарк. У той, если судить по записи на камере в «Оазисе», волосы светлые и прямые.
– Кое-кого прошлое ничему не учит, – заявила Аманда. – Мало ему, что по всему Интернету смотрят на его любовные забавы, он еще и домашнюю порнуху снимает. Потерял осторожность.
Страйд нажал на «стоп». На стеклянном столике, окружавшем журчавший фонтан, он заметил телефон с автоответчиком. Красная лампочка горела. Страйд нажал на нее, и электронный голос объявил ему, что Лейн получил три сообщения.
«Это Рекс Тиррелл. Думаю, мы могли бы обменяться секретами. Я рассказал тебе свой, теперь твоя очередь. Позвони мне. Пока».
Дальше номер телефона. Страйд записал его в свой блокнот. Звонок этот Лейн получил в середине дня, в субботу.
– Ты знаешь, кто такой Рекс Тиррелл? – спросил он.
Аманда покачала головой.
Следующее сообщение, короткое и ласковое, было от Карин Уэстермарк.
«Приветик. Это Карин. Дорогой, я уже в городе. Жду тебя в семь в „Оливах“. До встречи. Люблю тебя».
