— Я вчера немного нарушил режим.
— Верю. Вот что я скажу. Почему бы нам не встретиться и не выпить? Для тебя это будет как завтрак.
— Что ты надумал?
— Подожди минутку.
Я схватил с полки под телефоном токийские «Желтые страницы», открыл раздел ресторанов и нашел нужное заведение. Потом накинул пять номеров к списку по нашему обычному коду, зная, что Гарри, что бы я ему ни сказал, отсчитает пять номеров назад. Не то чтобы кто-то подслушивал, черт, не могу даже представить, кому удастся такое, если Гарри этого не хочет, но рисковать было нельзя. Я всегда учил его использовать многослойную защиту. И никогда не надеяться на авось.
— Как насчет «Тип-Топ» на Такамацу-чо? — предложил я.
— Конечно, — ответил он, и я знал, что он понял. — Отличное место.
— Приезжай, встретимся там.
Я повесил трубку, достал из кармана платок, протер трубку и кнопки. От старых привычек трудно избавиться.
Заведение, которое я имел в виду, — «Тиз лайбрари лаундж», «библиотечный зал»; местные называют его «Тейзей». Это небольшой бар, примостившийся на втором этаже неприметного здания в Ниси-Азабу; в таких обычно нелегально торгуют спиртным. Хотя «Тейзей» и расположился в центре города, его наполняет призрачный дух отстраненности, как будто это не бар, а остров, тайно радующийся тому, что затерялся в окружающем его безбрежном океане Токио. Атмосфера в «Тейзей» тут же превращает разговор в шепот, усталость — в расслабленность, слоями снимая с тебя преходящие заботы дня, и вот ты уже слушаешь «Просто воспоминание» в пикантном исполнении Джонни Ходжеса, также как слушал его в первый раз без фильтров и предубеждений, или ощущения того, что это тебе уже давно знакомо. Словно делаешь глоток солоноватой воды с йодом — одного из односолодовых виски из Айлей, — понимая, что это тот самый вкус, которого тридцать лет назад винокур достиг, произнося безмолвную молитву и предавая янтарную жидкость чреву дубовой бочки. Или поглядываешь на группу элегантно одетых дам, усевшихся в одном из залитых мягким светом альковов бара; лица их сияют, на них еще нет морщин, а их вера в то, что существование таких райских уголков вселенская справедливость, отражается в невинном смехе и беспечных каденциях беседы. И ты без горечи вспоминаешь об ощущениях, испытанных при мысли о том, что, возможно, и сам мог бы стать частью этого мира.
Мне понадобилось меньше десяти минут, чтобы добраться до бара. Прежде чем войти в здание, я постоял у внешней лестницы, ведущей на второй этаж, прикидывая, как всегда, где можно спрятаться, чтобы подкараулить человека, выходящего из бара. Внешняя часть «Тейзей» предлагала две заманчивые позиции: одна из них — вход в соседнее здание — мне особенно нравилась, потому что была расположена глубже, чем вход в бар. То есть, если там кто и затаится, его невозможно увидеть, пока не спустишься по лестнице до самого низа, но тогда что-либо делать уже поздно. Если только, прежде чем спускаться, не побеспокоиться и не перегнуться через перила переднего балкона бара, чтобы оценить безмятежность уличной сцены внизу, что я и не преминул сделать.
Удовлетворенный уровнем безопасности снаружи, я поднялся по ступенькам на второй этаж и вошел внутрь. Я давно здесь не бывал, но владельцы, похоже, ничего не изменили. И слава Богу. Освещение осталось по-прежнему мягким — в основном бра, торшеры и свечи. Деревянный стол, который начал свою жизнь в качестве двери и только потом поднялся до нынешнего, значительно более высокого положения. Персидские ковры мягких тонов, тяжелые портьеры. Барная стойка белого мрамора спокойно и уверенно поблескивает в центре главного зала, освещенная сверху, но не доминирует над обстановкой. Повсюду книги: в основном по дизайну, архитектуре и искусству, но встречаются и явно эксцентричные собрания, такие как «Приключения двух голландских куколок» и «Дядюшка Санта».
— Nanmeisama? — спросил бармен. — Сколько?
Я поднял два пальца. Бармен оглядел помещение, убедившись в том, что я уже заметил: свободных столов не было.
— Все нормально, — сказал я по-японски. — Думаю, мы просто посидим у бара.
Что, кроме прочих преимуществ, предлагало отличный обзор входа.
Гарри прибыл часом позже, я уже приступал к своей второй за вечер порции односолодового «Лагавулина» шестнадцатилетней выдержки. Войдя, он заметил меня и улыбнулся.
— Джон-сан, hisashiburi desu ne, — сказал он. — Столько времени прошло. — Потом перешел на английский, что давало нам возможность почувствовать себя немного свободнее. Рад снова видеть вас.
Я встал, и мы пожали руки. Несмотря на неофициальность встречи, я также приветствовал его легким поклоном. Мне всегда нравились уважительность поклона и теплота рукопожатия, и Гарри ценил их.
— Присаживайся. — Я показал на барный табурет слева от меня. — Надеюсь, ты извинишь меня, что начал в одиночестве.
— А вы извините меня, если я вместо того, что употребляете вы, закажу чего-нибудь поесть.
— Как скажешь, — ответил я. — Как бы то ни было, скотч — напиток для взрослых.
Он улыбнулся, зная, что я шучу, и заказал зеленый салат с тофу и моцареллой и апельсиновый сок. Гарри не пил спиртного.
— ПОС сделал как следует? — спросил я, пока он дожидался, когда его обслужат.
ПОС, или «пробежка для определения слежки», — это маршрут, разработанный, чтобы вывести преследователя или преследователей на открытое место, где они станут заметны. Я обучал Гарри этому трюку, и он показал себя способным студентом.
— Вы каждый раз меня спрашиваете, — ответил он слегка раздраженно, как подросток, возражающий родителю.
— Значит, сделал?
Он закатил глаза:
— Конечно.
— И все чисто?
Гарри посмотрел на меня:
— Не было бы чисто, я здесь не сидел бы. И вам это известно.
Я похлопал его по спине.
— Не смог сдержаться, чтобы не спросить. Еще раз спасибо за отличную работу с сотовым этого якудза. Привел меня точно к цели.
Он просиял.
— У меня для вас еще кое-что есть.
— Неужели?
Гарри кивнул и полез в карман куртки. С секунду копался там, а потом выудил металлический предмет размером с кредитную карточку.
— Посмотрите-ка на это.
Я взял предмет. Достаточно тяжел для своих размеров. Наверное, под завязку напичкан электроникой.
— Именно такую штуку мне всегда хотелось иметь, — сказал я. — Пресс-папье из фамильного серебра.
Он сделал движение, будто хотел забрать предмет назад.
— Ну, если вы не в состоянии оценить…
— Нет-нет, я ценю. Просто понятия не имею, что это.
На самом деле у меня была идея, но я обычно предпочитаю не раскрывать карты раньше времени. Кроме того, я не хотел лишать Гарри удовольствия поучить меня.
