одном случае: если она тебе не дала.
– Значит, тебе со всеми просто, – снова заржал Третий.
– Иди ты, – отмахнулся Второй.
– Мне лично достаточно одной, но идеальной, – заметил Четвертый.
– Ну и что такое, по-твоему, идеальная женщина?
– Женщина, с которой я живу, – не задумываясь, ответил Четвертый.
– Ты с ума сошел? С каких пор ты перестал понимать мои шутки? Мне еще целый вечер работать. Хотя для головы это может быть приятным откровением, – открыл Третий очередную банку пива. Та щелкнула и зашипела в ответ.
– Будешь? – сделал он холодный глоток и закусил колбасой. Губы сделали его улыбку жирной и Стасу стало противно.
– Я пас, пошел я дальше, искать.
– Да ладно тебе, он сам придет, как нагуляется.
– О чем ты говоришь, я места себе не нахожу, а ты мне пиво предлагаешь.
– Еще бы. Ты его давно уже нашел. Каждый мечтает о таком месте. Теперь понятно, откуда у тебя это лицо, – пригубил он снова банку. – Раньше ты не был таким серьезным. Откуда вдруг в тебе это проснулось? Я понимаю, что хочется большого, но выше уже никак, небо занято. И слава богу.
– Я вообще-то про сына своего говорю.
– Кризис среднего возраста. Я бы даже сказал – среднего отцовства. Испытание чувством вины. Знакомо. Но ты же сделал все что мог, – открыл глаза Пятый.
– Да ни хрена я не сделал.
– Да как же ни хрена?! А няни, репетиторы, частный сад, частная школа, Лондон. Ты же ему Лондон купил?
– Да разве это нужно детям? Это мне все нужно, а ему нужен я, ему нужно общение.
– Всем нужно общение, но где взять столько пива? – заржал Третий. – Кстати, надо бы еще пива заказать.
– Вечером заливаем грусть, утром – сушняк, так и переливаем из пустого в порожнее. – Второй достал себе из холодильника еще одну банку пива. – Что-то не клеится сегодня, может быть, встал не с той ноги? – дернул он чеку и сделал глоток.
– А может, не с теми лег? – снова заржал Третий.
– С теми, с теми. Цвет мне нужен. Никак не могу поймать нужный тон жизни. Отношения… как краски, имеют такую особенность, что, когда подсыхают, меняют оттенок, – философствовал Второй.
– То же самое можно и про всех сказать. С утра у каждого свой оттенок. Сразу видно, с кем спал, где и сколько. Стас, похоже вообще не спал. Грустные вы какие-то, пойду, искупнусь, – пошел к морю Третий.
– Ладно, парни, спасибо за помощь, за поддержку, – побежал дальше Стас.
Минут пять прошло в тишине, только еле заметный скрип банки в руках Второго. Он смял пустую банку окончательно и бросил в пакет с мусором.
– Переживаешь? – спросил его Четвертый.
– Надо было, наверное, помочь Стасу, вместе пойти искать.
– А что же ты не пошел с ним?
– Мне завтра в Париж, – подсознательно начала рисовать на песке башню ногой Второй.
– Серьезно?
– Так неохота.
– Надолго в эту дыру?
– Надеюсь, что нет. Надеюсь, выкуплю и обратно. Париж, Париж, девочки только и вздыхают, а на выдохе пустота, суеты много, а толку мало. Одна болтовня. – Второй достал сигарету из пачки и закурил. Он походил немного, затем сел на корточки и стал вдумчиво пускать дым в небо. Табачный дым окутал его лицо, которое и без того было достаточно одухотворенным: лысый череп, мощный лоб, большие глаза с длинными ресницами, красивый правильный нос, полные вдохновенные губы. Ниже – подбородок, который изящно подчеркивал профиль. Настоящий Сократ.
– Какое кино, такой и народ, – включился в разговор только из моря Третий. – Они же там постоянно дерутся. Прямо всем хотят показать, какие они бойцы. А на деле одна болтовня. Никто и не думает драться, потому что кишка тонка.
– Надо было все-таки Стасу помочь, – стряхнул пепел Второй.
– Чувство вины заразно, – снова заржал Третий.
– О чем ты?
– Чувствую, он тебе передал свое чувство вины. Теперь повезешь его в Париж. Придется еще доплачивать за багаж, – открыл новую банку пива Третий.
В этот момент позвонили в домофон.
– Кто там еще?
– Курьер, наверное. А может, девочки подъехали.
– Да нет. Это Марк, музыкант, я тебе рассказывал о нем, гений современной музыки, – пошел Второй открывать дверь.
– Зачем нам гений? Я бы лучше с девочками покуражился. А кто музыку заказывал? – спросил Первый.
– А вдруг это жена? – испуганно вспомнил Второй.
– Так у тебя есть жена?
– Да, есть. – Он попытался навести порядок на столе: все крошки полетели на пол, а он взял себе еще пива.
– Крошек мог бы и оставить. Без них скучно.
– Ты с ума сошел? Если их увидит жена, ты не представляешь, что будет.
– Я хочу видеть это представление, – заржал Третий.
– Скинь их пока на яхту, – предложил Первый.
– Точно, – достал из-за спины огромную современную яхту Второй и смел туда всех крошек. – Девочки, посидите пока тут. Бар в каюте, бассейн и сауна на палубе.
Через несколько минут Второй появился с музыкантом
– Пронесло, – вздохнул он и познакомил всех. – Знакомьтесь, это Марк. Гений современной музыки. Марк, а это мои дружбаны, гении денег. Чувствуй себя как на пляже, как на своем пляже.
Второй достал еще одну банку пива и передал Марку. Музыкант был гениально худой и высокий, прямые черные волосы поблескивали сединой, в его очках спокойно сидели умные глаза. Они смотрели, словно в окна, и думали о своем. Сильные пальцы правой руки подхватили банку, левая дернула чеку.
– За знакомство! – холодным алюминиевым поцелуем наградила его послушно банка.
– Без крошек скучновато как-то.
Первый послушно накрошил еще хлеба. Новые крошки запрыгали рядом и скрасили мужскую компанию. Их смуглые ржаные тела в бикини танцевали под солнцем. Страсть пряталась в самых укромных местах за тонкими полосками ткани.
– Ты когда уезжаешь в Париж? – сделал глоток, глядя на веселье, Первый и закусил собственным вопросом. Одна из крошек упала к нему на колени и стала заигрывать.
– Завтра, надо еще успеть попрощаться с женой.
– Хорошо весной в Париже, – рассуждал Первый.
– Как ты думаешь, Стас нашел уже своего сына? – встрепенулся Второй. Вопрос для всех был риторический и быстро утонул в ритме танцев.
– В Париже всегда хорошо, если есть деньги, – глотнул пиво Третий.
– Когда есть деньги, хорошо везде. Деньги и женщины. Иначе не на что будет тратить.
– Ты по-прежнему все спускаешь на женщин? – спросил Второй.
– Иначе как размножаться? – ухмыльнулся Третий.
– Пошляк. Я не об этом, – не унимался Второй.
– Я тоже.
– Путь к сердцу женщины лежит через ее капризы, – посмотрел Второй на музыканта, тот внимательно рассматривал банку с пивом. «Зачем нам такая эта музыка? Теперь думай, что говорить, что нет.
