отсутствия.
Мужчина обнял возлюбленную и усадил к себе на колени. Рука демона прижала голову женщины к груди, пальцы запутались в густых волосах.
— Не хочу тебя отпускать.
Женщина ответила на нежность, прижавшись губами к шее Цен Цана, но все же решительно освободилась от объятий.
— Я же объясняла тебе, — в словах Мейфенг отразились нотки разочарования. — Они не должны знать о тебе, не должны знать о моей привязанности, эти так называемые светлые и добрые, обязательно воспользуются моей слабостью. Я должна быть там, Цен Цан.
— Не знающий тьмы, никогда не поймет света, — слабо улыбнулся демон.
— Именно так, дорогой. А ты должен остаться здесь и ждать когда исполнится пророчество. Мне нужен Ледяной меч.
— Зачем, Мей? Что это за клинок? Какой магией он обладает?
— Ты сегодня излишне любопытен, Цен Цан. Я не могу сказать тебе точно на что он способен. Бесспорно только одно — даже само существование этого клинка опасно для меня. Добудь клинок, любимый.
— Быть может, именно с помощью этого оружия ты сможешь наделить меня бессмертием, Мей?
Лишь на одно короткое мгновение в ее взгляде появилась плохо скрытая злость, но тут же снова исчезла.
— Не знаю, мой милый, — вернув самообладание, проговорила женщина. — Я пойму, когда возьму его в руки.
Демон промолчал, наблюдая, как послушная ее желанию лунная дорожка скользнула в окно. Одарив его последним взглядом, Мейфенг вышла в окно и скрылась из виду.
После ухода богини прошло уже немало времени, а Цен Цан все сидел и смотрел в одну точку, обдумывая ее слова.
Ледяной меч. Что-то она недоговаривает. Мейфенг, наверняка, знает о всех возможностях этого артефакта, а не говорит она потому что… Не доверяет? Или просто опасается, что, заполучив меч и поняв его природу, он получит возможность исполнить свою мечту без ее согласия и участия?
Бессмертие…
Раз Мей так боится этого меча, значит, меч представляет угрозу для богов. А чего боятся боги?
Накинув мантию, Цен Цан сделал несколько шагов по комнате, пытаясь сосредоточиться. Боги боятся смерти, как и все… Ледяной клинок может убить бога!
Демон даже замер на месте, едва пришел к такому выводу.
А если убить бога, куда денется его могущество, быть может, перейдет к убийце? Ведь клинок высасывает сущность, видимо не только человеческую, но и божественную, а если подчинить силу меча и потом, разбив клинок или еще каким-нибудь способом завладеть этой сущностью?
Исполнение мечты. Бессмертие и могущество, по сравнению с которым, его нынешние силы покажутся лишь крупицей в бархане. Цен Цан не смел признаться Мейфенг, но именно этого он и желал больше всего. И это давало приятное дополнение: ведь если он станет бессмертным, то сможет быть ей ровней. Не будет больше мук расставания, не будет тайных встреч и болезненных прощаний. Тогда они будут вместе, обретут счастье. За такую возможность он готов был отдать даже собственную душу, только бы больше никогда не выпускать ее из своих объятий и наслаждаться вечностью и силой.
Демон откинулся на спинку широкой кровати и погрузился в размышления. Клинок у него, как и Мо Юй — единственный из смертных, способный держать этот клинок и как-то управлять его магией. Надо лишь найти способ использовать человека в своих целях. Вывод напрашивался сам собой: нужно обратить гнев вояки против богов, но перед этим понять, как работает эта магия. Как, убив бога, заполучить его силу? Мейфенг не стоит об этом знать, но для него это единственный шанс заполучить бессмертие, силу, власть и саму Мей!
И Цен Цан не собирался его упускать.
Глава 4
Мо Юй сидел у огня, погруженный в свои тяжкие думы. Разговор с демоном был непростым, доверять темному было опасно, но и не доверять не было причин. Неужели тот прав и целью Фан Фен Бея был именно он — Мо Юй, а вовсе не захват севера? Зачем кому-то понадобилось так все усложнять, ведь можно было его просто убить — тихо и бесшумно?
Получив ответы на вопросы, воин не только не успокоился, наоборот, теперь он понимал еще меньше, чем когда тащил на плече раненную девушку, спасаясь от волков.
Мо Юй посмотрел на кровать, где все еще металась в горячке Тень. Невесело усмехнулся: девушка-то симпатичная, такой бы мужчину найти, дома сидеть, да детей рожать, а не по снегам ползать и от волков отбиваться. Жаль.
Воин опять устремил взгляд на огонь. Демон так и не ответил на прямые вопросы и теперь Мо Юй разрывался между желанием немедленно отправиться в империю и разобраться, о чем умолчал Цен Цан или же броситься, сломя голову, мстить Фан Фен Бею.
Что же могло такого произойти, о чем не захотел говорить демон? Да все что угодно! Может быть, император вступил в неравный бой, был серьезно ранен, и до сих пор мучается из-за осознания, что все войско и друг погибли из-за его нерасторопности? Может быть, Фан Фен Бей добрался и до него? Что стоит Ледяному Демону испортить жизнь простому человеку, наслав на него какое-нибудь страшное проклятье? А что с Джу? Кто стал ее мужем? Быть может и она все еще страдает? Быть может она…
Бессвязный поток мыслей прервал тихий стон. Мо Юй обернулся и увидел, что девушка открыла глаза и испуганно заозиралась по сторонам.
— Тише ты, — он поставил стул у изголовья, чтобы девушка могла его видеть. — Мы в безопасности.
— Где? — увидев его, Тень немного успокоилась.
— Понятия не имею, — признался воин. — Но хозяин этого места — демон, он помог нам избавиться от волков, и вывел яд из твоей раны. Скоро будешь в порядке.
Девушка слабо улыбнулась.
— Спасибо, что не бросил меня.
— Я лишь вернул тебе долг. А теперь расскажи мне кто ты и откуда? Зачем ты отправилась на снежную пустошь? Ведь не случайно же?
— У меня нет имени. Только прозвище. Я сирота и бродяга.
— Значит, в поисках наживы там шарила? — спросил он. — Далеко же тебя закинуло.
Девушка кивнула и тут же принялась рассказывать, как бежала из Стейна — ближайшего к снежным равнинам городка, спасаясь от преследования грозных стражей. Как долго плутала по лесам, пока окончательно не заблудилась.
Мо Юй не слушал ее. Таких историй он помнил сотни. Воин смотрел на девушку и понимал, что при других обстоятельствах, смог бы стать ей другом, возможно, заинтересовался бы ею. Кто знает к чему бы это привело впоследствии, но из головы не выходила брошенная демоном фраза: «Все мы лишь игрушки
