зависимым от собственного поведения. При формировании зависимого, в том числе компульсивного, поведения, приносящего боль и мучения другим, очень активно действуют факторы биологического порядка, определяющие неспособность или явно пониженную способность удовлетворять физиологические потребности, имеющие витальное значение. Вместе с тем при исследовании такого поведения нужно уделять максимальное внимание личностным особенностям и жизненному опыту. Изучение конкретных личностей с зависимым поведением показывает, что у многих из них были провалы в интимной жизни, которые вызвали болезненные переживания. Последние никак не компенсировались успехами в иных областях, зачастую таких успехов вообще не было, что в сочетании с ригидностью и повышенной тревожностью активно способствовало формированию жесткой зависимости человека от своих влечений. Как правило, лица с такой зависимостью, совершившие жестокие преступления, были плохо социально адаптированы.
Такие личности не могли даже схематично объяснить причины своего зависимого поведения, сказать, почему их так властно влечет к совершению жестоких поступков, признавали свою беспомощность. В ряде случаев они ощущали себя субъектами собственной же деятельности, некоторые ощущали за своей спиной непонятные существа, определяющие их действия. Они даже словно бы наблюдали себя со стороны. Поэтому не все они осознавали себя в качестве активного существа и хозяина положения, многие смутно ощущали внутренний распад своего единства.
Исследования показывают, что в большинстве случаев люди творят насилие по мотивам, которые не охватываются их сознанием. Создается стойкое впечатление, что самой своей природой человек как бы приговорен к такому насилию, и оно является одной из форм его бытия, защиты и самоутверждения. Поэтому всегда были и будут люди, готовые причинять страдания другим.
Случай тоже может стать причиной страдания, особенно в наш век бурного развития техники. В случае, рождающем муки и несчастья и вообще играющем огромную роль в человеческой судьбе, не следует видеть промысел неких высших сил, которые испытывают человека. Случай — это объективное и закономерное стечение обстоятельств в данный момент в данном месте, актуальное или даже чрезвычайно актуальное для данного человека. Наступление случая не означает какой-либо целесообразности, преодоление его тяжких последствий часто требует мобилизации всех психических и духовных сил человека, может стать мерилом его нравственности. Случай способен перечеркнуть все прошлые представления индивида о справедливом и упорядоченном устройстве мира и его собственной жизни.
Происшествия, имеющие случайный характер, чаще можно наблюдать в развитых, урбанизированных культурах, чем в традиционных обществах. В последних вообще меньше событий, а если они и происходят, то являются предсказуемыми, поэтому человек вполне способен подготовиться к ним, тем самым избегая страданий. В этих сообществах меньше техники и связанных с нею ситуаций, в которых могут пострадать люди (дорожно-транспортные происшествия, техногенные катастрофы, неосторожное или неквалифицированное обращение с техникой и т. д.).
Страдание из-за страха смерти относится к числу самых распространенных, особенно в военные годы, в ситуациях стихийных бедствий, тяжелых болезней или в районах эпидемии. Такое страдание может выматывать человека, иногда даже не осознающего природу своих мучений. Это фундаментальное переживание, имеющее бытийное значение. Объектом страдания здесь, как считали стоики, является сам страх. Со сказанным можно согласиться, но лишь отчасти. Страх смерти на самом деле есть страх перед совершенно непонятным, необратимым, но необходимым, перед небытием, когда все, сразу и навсегда обрывается.
О самой смерти написано неизмеримо много, в том числе очень мудро и даже остроумно, но все сказанное нисколько не приближает к ее пониманию. Поэтому, в первую очередь, учитывая достижения биологии, физики и химии, можно утверждать, что смерть является принципиально непознаваемой. Религиозные учения о душе, которая якобы продолжает жизнь после смерти, сделали душу главным утешителем человечества. Однако, как оказалось, эти учения все-таки не убедили его; сильнее оказался биологически обусловленный страх уничтожения смертью. Не случайно самым суровым наказанием всегда была смертная казнь.
Смерть — то, что настигает каждое существо, которое мгновение назад было живым. Это не нарушение созданного природой естественного хода вещей, а, напротив, его подтверждение. Отсутствие смерти было бы его нарушением, в отличие от бессмертия она представляет собой явление хотя и необъяснимое, но необходимое. Однако смертный так и привыкает к тому, что гибель наступит, а потому содрогается при ее упоминании или мысли о ней, особенно когда она близка к нему. Так бывает, например, на войне, здесь смерть как бы обволакивает человека, постоянно убеждая в своей реальности. Однако и здесь человек все-таки надеется, что она обойдет, минует его, хотя способен из-за этого переживать панических страх, даже ужас, толкающий к побегу с поля боя. Реально осознать в такой ситуации близость смерти значит не только пережить ее угрозу как действительную и близкую, но и почувствовать себя лично тронутым этой угрозой.
Война одна из немногих жизненных ситуаций, когда человек начинает осознавать смысл смерти по той простой причине, что он очень близок к ней. Он может верить в то, что знает, за что должен умереть. Однако даже вера в свой священный долг перед Родиной не спасает его от страданий, когда он предчувствует гибель или иной ущерб себе.
Бытие и небытие органически связаны между собой, так же как, например, добро со злом. Что в данном случае означает небытие, т. е. смерть, неизвестно и скорее всего не будет известно. Небытие-смерть не следует называть пустотой, ничто, мраком и др., опять-таки потому, что мы не знаем, что это такое. Мы можем только сказать, что небытие означает отрицание бытия, с которым составляет единое целое. П. Тиллих по поводу тревоги в связи со страхом смерти писал, что тревога — это экзистенциальное осознание небытия. Но данное определение не очень точно, поскольку об осознании можно говорить далеко не всегда, чаще это ИНСТИНКТ, предчувствие. «Страх смерти вносит элемент тревоги в любой другой вид страха. Тревога, на которую не повлиял страх перед конкретным объектом, тревога во всей своей наготе — это всегда тревога предельного небытия… Именно тревога неспособности сохранить собственное бытие лежит в основе всякого страха и создает страшное в страхе»[21].
Если о бытии мы знаем довольно много, то о небытии мы не знаем ничего, и это незнание в решающей степени определяет наше отношение к нему, точнее, страх перед ним. Не было бы никакого отрицания, если бы не существовало утверждения, которое можно отрицать. Бытие — это что-то, небытие — совершенно неизвестное; бытие также есть отрицание небытия. Судьба далеко не всегда воспринимается в качестве дороги, ведущей к смерти, особенно если самим субъектом судьба оценивается как счастливая. Страх смерти порождается не небытием как объектом тревоги, а предчувствием или (и) пониманием человеческой природы. Тиллих утверждает, что небытие вездесуще, оно порождает тревогу даже там, где нет
