и выбрал их коллективным козлом отпущения. Однако Тацит писал несколько десятилетий спустя, так что можно лишь догадываться, как много средний римлянин в 60-е гг. н. э. знал о вере и обрядах религиозного меньшинства. В конце концов, их было лишь несколько сотен в городе с населением более миллиона человек. Так или иначе, лидеров группы арестовали, обвинили и казнили. Тацит сообщает, что ради кровавого зрелища приговоренных покрывали шкурами диких животных, и собаки разрывали их на куски. Многих Нерон распял на крестах в дворцовых садах, некоторых с наступлением темноты сжег заживо «ради ночного освещения». В итоге ему это аукнулось. По словам Тацита, жестокость этих расправ пробуждала сострадание даже в кровожадной римской толпе, привычной к самым чудовищным сценам физического насилия [8].
Одной из множества жертв мог быть Павел из Тарса (в будущем св. Павел), доставленный в Рим (по привилегии римского гражданина), чтобы отвечать в суде по обвинению в организации беспорядков в Иудее. Его обезглавили (опять же, по привилегии римского гражданина) у Остийской дороги, за городскими стенами. Другой жертвой, как гласит предание, стал рыбак из Галилеи по имени Симон, более известный после встречи с Иисусом как апостол Петр. Дальше случилось нечто крайне важное для истории церкви и архитектуры. По преданию, Петр был погребен около места своего мученичества, цирка Нерона, на кладбище на западном берегу Тибра. Это кладбище располагалось на болотистой равнине, у подножия пологого склона Ватиканского холма (лат. Mons Vaticanus). Слово Vaticanus происходит от vātēs (провидец) и canō (петь) – указание на то, что в прошлом здесь проводились некие оккультные практики[19]. Преследования христиан и кости апостола Петра вскоре снова сделают Ватикан чрезвычайно значимым святым местом.
* * *
Мания величия и паранойя приблизили конец Нерона. После того как в 65 г. был раскрыт заговор с целью убийства императора, он начал свирепо мстить. И недовольные шепотки слились в многоголосый хор, особенно когда он потерял поддержку некоторых наместников в провинциях вместе с их легионами. Сначала восстание вспыхнуло в Лугдунской Галлии (где сейчас Северная Франция), потом в Тарраконской Испании (самая большая испанская провинция). Наместник последней, Сервий Сульпиций Гальба, был провозглашен собственными легионерами новым представителем сената и народа Рима – в сущности, новым императором. Поняв, что все потеряно, Нерон послал за Локустой, которая дала ему смертельный напиток – получилось, лишь для того, чтобы рабы, мародерствовавшие во дворце, стащили пузырек вместе с другими его вещами. Еще две попытки суицида не увенчались успехом, и переодетый Нерон бежал на одну загородную виллу. «Какой великий артист погибает!» – всхлипывал он, глядя, как собирают его погребальный костер[20] [9]. Когда солдаты Гальбы были уже близко, он схватил кинжал и перерезал себе горло: последнее, не очень уверенное выступление.
4
«От царства золота до царства железа и ржавчины»: закат и падение империи
Императорский род Юлиев-Клавдиев закончился на Нероне. Так что вопрос, кто отныне будет править империей, встал очень остро. Переход власти удавалось до этого момента осуществлять относительно мирно. Да, безусловно: Тиберий, Калигула, Клавдий и Нерон – все умерли либо насильственной смертью, либо при загадочных обстоятельствах. Но в каждом из этих случаев наследование не встречало сопротивления со стороны изрядной династии Юлиев-Клавдиев, и каждый новый правитель принимался – по крайней мере, поначалу – сенатом и народом. Однако теперь, когда это семейное древо отбросило последние свои чахлые, уродливые ветви, стало ясно: проблема будет решаться не столько кровными узами, сколько кровавой резней. Наместники нескольких римских провинций вели борьбу за позицию с помощью своих легионов и преторианской гвардии. За смертью Нерона последовал так называемый «год четырех императоров» – что свидетельствовало о быстрой, можно сказать, убийственной «текучке кадров».
Выжил в этой мясорубке бывалый 60-летний полководец Веспасиан. Он пробудет у власти десять лет и в 79 г. умрет своей смертью – воистину редкое для римского императора достижение. «Vae, – усмехнется он на смертном одре, – puto deus fio»[21]. И действительно будет обожествлен Титом, его сыном и преемником. Они станут двумя из трех императоров династии Флавиев, которая правила с 69 по 96 г.
Флавии подарили Риму самый известный монумент, ставший в итоге его символом, – гигантский овальный спортивный стадион, амфитеатр Флавиев. Строить его в 72 г. начал Веспасиан, а достроил и открыл через восемь лет Тит (на открытии в качестве почетного гостя присутствовал носорог). Более привычное для нас название, Колизей (Colosseum), предположительно указывало не на внушительный размер, как можно подумать, а на соседство с колоссом Нерона. В амфитеатре, растянувшемся на 180 с небольшим метров через территорию, где раньше плескались рукотворные пруды личного парка отдыха бывшего императора, теперь устраивались кровавые зрелища вроде гладиаторских боев и травли диких животных. Это чудо архитектурной и инженерной мысли вмещало 50 000 человек и имело 80 выходов (два из них предназначались только для императора и его семьи). Здание было оснащено подземными подъемными механизмами, которые с помощью лебедок и пандусов эффектно выталкивали клетки с тиграми и львами на «арену», деревянную платформу, покрытую слоем песка (arena на латыни – «песок»), который впитывал кровь.
Римская империя при Флавиях продолжала свою неумолимую экспансию, и финансированию «проекта Колизей», несомненно, очень помогло разграбление Иерусалима в 70 г. Римские легионы аннексировали север Англии, покорили Уэльс, продвинулись в Шотландию и даже, под водительством гениального военачальника Агриколы, начали вторжение в Ирландию. И везде проводили политику «романизации» – римская культура и римские институции внедрялись на самых дальних окраинах империи. Однако на мрачной изнанке римской цивилизации можно прочесть слова, которые Тацит (зять Агриколы) вложил в уста британского командира Калгака, сражавшегося с римлянами в Шотландии в 83 г. Калгак призывает своих соплеменников дать отпор этим ненасытным «расхитителям всего мира», которые вторглись на их остров. «Отнимать, резать, грабить, – восклицает он, – на их лживом языке зовется господством; и, создав пустыню, они говорят, что принесли мир» [22] [1].
* * *
Через два месяца после того, как Тит сменил отца на посту императора, он столкнулся с одним из самых известных в истории природных бедствий: извержением Везувия. Гигантский вулкан время от времени выплевывал из своих недр огонь и пепел, но катастрофа 79 г. была чем-то до того невиданным. Считается, что число погибших достигло 16 000, и в каком-то смысле оно не так велико, учитывая, что в Помпеях могло проживать около 30 000 человек, плюс еще 5000 в Геркулануме. У людей, однако, было время уйти – вероятно, день или два, – ведь гигант грохотал, дымил и сотрясал их дома
