командовали? Я никогда не думала, что мне это понравится. Черт возьми, до Барроу я вообще не была уверена, что мне что-то нравится. По роду своей работы я встречала так много предположительно привлекательных мужчин, и ни один из них не заводил меня так, как Барроу.
— Везде. Я хочу, чтобы ты целовал меня везде. — Сейчас или никогда. Время для нас на исходе, и я не собираюсь терять ни секунды.
Глава 9
Барроу
Я хватаю ее, мои пальцы впиваются в ее нежную кожу. Она восхитительна на ощупь, и когда мои губы встречаются с ее губами, я не могу сдержать стон, который вырывается из моих легких.
Увидеть ее обнаженной, должно быть, лучшее, что случалось со мной в жизни. Я кладу ее на кровать и нависаю над ней, затем бросаю взгляд на шишку у нее на голове.
— Я в порядке. Она обхватывает ладонями мое лицо и заставляет меня сосредоточиться на ее глазах. — Ты не можешь причинить мне боль, Барроу.
Я надеюсь, что это правда. Наши губы снова встречаются, и я, кажется, не могу подавить это желание, которое берет верх над логикой, которая обычно управляет моим мозгом. Я должен обладать ею, и если это так, то я с радостью поцелую ее, куда она захочет.
Она теплая подо мной, ее груди вздымаются и прижимаются к моей груди. Я хочу почувствовать ее, поэтому откидываюсь назад и снимаю с себя рубашку, затем отбрасываю ее в сторону. Когда ее обнаженная грудь касается моей, по моей коже пробегают мурашки.
— Черт. — Я не могу поверить, что это происходит наяву, моя фантазия разыгрывается именно так, как я себе представлял.
— Хм? — Она проводит пальцами по моим волосам.
— Ты лучше, чем я мечтал. — Я целую ее в шею, пробуя на вкус ее кожу, а затем опускаюсь ниже, чтобы полюбоваться ее полной грудью. — Ты создана для того, чтобы быть красавицей в стиле пин-ап, но никто другой никогда не увидит этих изгибов. — Я беру в рот один сосок и посасываю его твердый кончик. Она выгибается, ее пальцы теребят мои волосы, когда я обхватываю ее вторую идеальную грудь, моих рук как раз хватает, чтобы обхватить ее.
Я посасываю и покусываю ее, пока она не начинает задыхаться. Затем переключаюсь на другой сосок и отмечаю его как свой. Я мог бы сосать ее весь день, просто играя с этими великолепными сиськами, но не могу отрицать, что хочу от нее большего. По тому, как она двигает бедрами, пытаясь добиться трения, я понимаю, что и она тоже.
И я прокладываю дорожку поцелуев от ее груди вниз. Когда я добираюсь до ее живота, она напрягается.
— Что? — Я смотрю на нее снизу вверх, она смотрит на меня.
— Ничего. — Она ерзает. — Я просто круглая и…
— Идеальная. Вот какая ты. — Я целую ее живот, прослеживая изгибы ее тела. — Ты прекрасна, Бэллс, вся. Каждый твой гребаный дюйм. — Я провожу зубами по нежной коже ее талии, затем прикусываю бедро.
Она стонет, и этот звук отдается прямо в моем члене. Я больше не могу сопротивляться. Мне нужно узнать, какова она на вкус. Наклонившись, я запечатлеваю поцелуй на темных завитках в верхней части ее влагалища, затем провожу языком по ее щелке.
— Барроу! — Она выгибается, и я широко раздвигаю ее ноги и втискиваю свои плечи между ними.
— Посмотри на эту прелестную киску. — Я облизываю ее снизу доверху и наслаждаюсь ее вкусом. Мой член такой твердый, что пытается пробить дырку в матрасе, но это не про меня. Такого никогда не было, с того самого момента, как она вошла в мою жизнь. — Я думаю, больше всего на свете он хочет, чтобы его поцеловали. — Я снова облизываю, затем посасываю ее клитор.
Она ахает, а я не останавливаюсь. Я сосу и пробую ее на вкус, пока ее бедра не начинают дрожать. Затем засовываю палец в ее тугое влагалище. Она влажная и нуждающаяся, ее тело готово к разрядке, но я не даю ей этого, пока она не становится настолько отчаянной, что начинает умолять меня об этом.
Просунув в нее еще один палец, я поглаживаю ее внутри и сосредотачиваюсь на клиторе, проводя по нему языком, прежде чем опуститься и пососать его.
Ее бедра сжимаются.
Я отстраняюсь.
— Барроу! — Ее голос — симфония желания и разочарования.
— В чем дело, красавица? — Я переплетаю пальцы и вжимаюсь в нее глубже.
— Я так близко.
— Ты хочешь кончить мне на лицо, Бэллс?
Она дрожит.
— Потому что я этого хочу. Я хочу испытать твое наслаждение. Просто скажи мне, что это то, что тебе нужно, красавица.
— Пожалуйста, — хнычет она. — Пожалуйста, позволь мне кончить.
Это все, что мне нужно было услышать. Я возвращаюсь к ее клитору и поглаживаю его пальцами. Когда я провожу зубами по этому чувствительному бугорку, она перестает дышать, ее тело выгибается дугой, и она издает низкий стон, в котором нет ничего, кроме моего повторяющегося имени.
Идеальный звук. Который я хочу слышать каждый день до конца своей жизни. Я продолжаю сосать и лизать, пока она не вздрагивает от каждого прикосновения.
Затем отстраняюсь и восхищаюсь ею. Твердые соски, влажная киска и раскрасневшаяся кожа. Это самое прекрасное зрелище, которое я когда-либо видел.
Она смотрит на меня ошеломленным взглядом.
— Это было…
— Не все. — Я ухмыляюсь, наклоняюсь и целую ее бедро, опускаясь ниже к колену. — В конце концов, ты сказала, что хочешь, чтобы я целовал тебя везде. — Я так и делаю. И не тороплюсь.
* * *
Я опускаю топор и раскалываю дерево с невероятной силой. Затем я беру одну из половинок и укладываю ее на пень, чтобы снова замахнуться.
Мой член все еще наполовину тверд и жаждет секса. Но после того, как я поглотил ее ранее, я позволил ей отдохнуть. Если мы снова ляжем в постель, я не знаю, хватит ли у меня сил держать свой член при себе. Потому что, черт возьми, я продолжаю думать о ее тугой киске, ее твердых сосках и о том, как она стонала мое имя.
Я с такой силой опускаю топор, что он глубоко вонзается в пень, и осколки, которые я откалываю, разлетаются по снегу вокруг.
— Мне кажется, ты перестарался. — Тирнан загружает тачку дровами.
Вытаскивая топор, я вздыхаю.
— Бэллс хочет уехать.
— Уехать? То есть совсем уехать? — Он берет несколько кусочков и бросает их в тачку. — Почему?
— Она получила предложение о работе. — Я сделал еще одно. —
