его свет в ее груди гас, выворачивало все нутро. «— Будь со мной» — безмолвно молила она его. — Скажи, чтобы катился к черту.
— Катись к черту, — непроизвольно вырвалось у Алисы. Она так привыкла делать то, что говорил Друг, что уже и перестала следить за своим языком.
— Умница.
— Ты так не привыкла принимать помощь? — Джонатан выглядел спокойным, как удав, гипнотизирующий жертву. Слова Алисы ни капельки не задели его, не нанесли оскорбления, как ей того хотелось.
— От таких, как ты.
— Каких таких? — Он говорил со ней, как с ребенком, и это еще больше распыляло раздражительного быка, который представлял их с Другом терпение.
— Таких ублюдков, — просипел Друг.
— Тех, кто носится за королем, целуя землю под его ногами.
— Кто сказал, что у меня какие-то особенные фетиши по отношению к земле, утоптанной нашим правителем?
— У тебя довольно большая больница, Вильцгейм. У тебя дома электричество, — язвительно подметила Алиса. — Такой подарок просто так не делают.
— Делают, — Джонатан помрачнел, а голос его понизился до полушепота. — Если ты отнял все у человека и не хочешь, чтобы он восстал против тебя, то преподносишь ему немыслимые дары.
Алиса уставилась на него, силясь понять, что он имеет в виду. Всем в этом чертовом городе было известно, что Джонатан входит в приближенный круг короля. В газетах открыто писали о том, что возможно народ Бьюттерирайта наблюдает за восхождением нового управителя по лекарским делам.
— В правящем круге только льстецы находятся на коне, — Друг был неумолим. Никакие слезливые речи не могли провести его. — Остальные издыхают под копытами.
Другу было тяжело говорить. Алиса это костьми чувствовала, ибо жизнь его лишь слабой пульсацией пробегала под кожей. Такое приключилось с ними лишь однажды в королевском интернате, когда Алиса чуть не утонула. Он еще долго не мог прийти в себя. А у маленькой Алисы было стойкое ощущение неполноценности, словно одна ее часть откололась и растаяла огненными искорками в ночном воздухе.
— Я не прошу тебя доверять меня, — разочарованно выдал Джонатан, встав с кровати. — Я хочу попросить тебя об услуге иного рода.
— Я с тобой работать не собираюсь, — гордость и какая-никакая честь у преступников тоже была. Если Алиса отвернется от заказчика и переметнется на сторону цели, то им с Другом стоит забыть хоть о капле уважения в банде Лайлы. Они слишком долго прокладывали этот путь, начиная с мелких краж, чтобы заслужить место под солнцем. Алиса лучше удавилась бы, чем променяла страх некоторых завсегдатаев Притона Гончих на деньги.
— Я разве сказал что-то о том, что нуждаюсь в услугах Стервятника? Мне нужна ты, Алиса.
— Йанзиклф бы тебя побрал, — теперь уже Алиса сжимала тонкое одеяло под молчание Друга. — Неужели ты уже всю мою историю изучил?
— У тебя не такая красочная жизнь, согласно официальным данным. Не думаю, что это оказалось больно полезной информацией, а самое главное — правдивой, ее поразило с какой легкостью он говорил правду. В мире, где больше ценилась сладкая и приторная ложь, Джонатан предпочел выдать ей то, о чем следовало промолчать, хотя бы из такта.
— Значит, — заключил Друг. — О нас он не знает ничего.
Алиса по привычке чуть согласно кивнула, и, похоже, Вильцгейм принял это на свой счет. Да, лучше пусть Алиса будет для него бедной сироткой с плохим рекомендательным письмом от воспитательницы из королевского интерната, которую нелегкая судьба толкнула на скользкую дорожку. Пока перед Джонатаном разыгрывался лживый спектакль, он был в их власти, а это заставляло кровь ликовать. Человек, держащий многих на коротком повадке, сам, того не зная, накинул на себя намордник.
— Я предлагаю сделку. — Алиса уловила в его тоне те нотки, которые подсказали ей, что разговор принял не тот оборот, которого он ожидал. Это было приятно.
— Я отказываюсь.
— У тебя нет выбора, милая, — на какое-то мгновенье на его бледном лице отразилась тень животного оскала. Алиса несколько раз моргнула, прогоняя наваждение, и поклялась, что выяснит, какими лекарствами он успел ее накачать.
— Тогда зачем предлагать? — Алиса вздернула подбородок, желая показать Джонатану, что не привыкла просто так сдаваться, хотя внутри дрожала, как осиновый лист.
— Говори прямо, ублюдок, — в такие моменты Алиса жалела, что Друг не имел выхода в реальный мир.
— Манеры не позволяют принуждать юных дам, — Джонатан наклонился над небольшим столиком перед больничной койкой, медленно перебирая бумаги. — Вот, — он достал какой-то листок, но Алиса сделала вид, что ей все равно, и через боль сложила руки на груди, напустив на себя вид полного безразличия. Хотя ей было чертовски любопытно, чего же он там от нее хотел.
— Заключение твоего обследования, — Джонатан не смотрел на Алису. Все его внимание приковал бумажный клочок с кривым почерком в руках. — Я впервые вижу подобное, — он указал ей на последнюю строчку.
— И что с того? Это говорит о моей исключительности? Не подхожу под твои врачебные стандарты? — Алиса не понимала, к чему он ведет. И это раздражало еще сильнее.
— А что говорит тот факт, что ты скинулась со второго этажа, но из повреждений на тебе только простреленное плечо?
— Мне всегда везло, — Алиса пожала плечами. — Кто-то родился с золотой ложкой, а кто-то в рубашке.
Джонатан скривился, но никак не прокомментировал бестактный выпад.
— Позволь мне изучить твой случай.
— Медицинский интерес?
— Если это как-то связано с тем, что ты осталась целой и невредимой, — Джонатан задумчиво уставился в одну точку. — Это поднимет нашу медицину на новый уровень.
— И что мне за это будет?
— Ты не попадешь в руки королевской стражи, — угроза заставила Алису насторожиться и все мышцы напряглись. Как они могли оказаться такими неосмотрительными? — Ты напала не на обычного гражданина, а на приближенного королевской семьи. Помни об этом.
— Весьма нечестный ход, знаешь ли, — Алисе больше нечего было сказать.
— С тобой по-другому не получится, знаешь ли, — повторил он за ней. — Тебе лучше отдохнуть и хорошенько обдумать мое предложение, Алиса. Я вернусь утром, а ты постарайся поспать. Мы с тобой придем к тому итогу, который устроит нас обоих.
— Не надейся.
Джонатан ответил ей усмешкой и остановился около дверей.
— А это, — он достал тот злосчастный револьвер и вложил его во внутренний карман плаща на крючке. — В знак доверия.
— Вставай, девочка, — обратился к ней Друг, когда Джонатан покинул палату. — Утром мы уже будем на пути в Мекролв.
5 глава. Человеку свойственно ошибаться
Алиса не знала, насколько взрывной будет реакция Лайлы, потому неудачной грабительницы, решившей устроить спектакль с револьвером, лишь
