она раскаялась в своей дружбе с ним.
Однажды аист сказал лисе:
— Это нехорошо. Мы с тобой соседи и ни разу не попробовали друг у друга хлеб-соли. Ты позвала бы меня к себе в гости.
Лиса ответила:
— Что ж, приходи ко мне завтракать.
На другой день аист спустился с дерева вниз в лисью нору. Лиса сварила молочную болтушку с мукой, вылила ее в каменную миску, стоявшую посреди комнаты, и пригласила аиста:
— Пожалуйста, ешь на здоровье!
Сколько аист ни старался, он не смог есть кашу из этой посуды. Он стучал клювом по каменной миске так, что клюв у него стерся и заболел. Лиса же в одно мгновение вылизала всю кашу.
Аист и виду не показал и ничего не сказал, а про себя подумал: «Постой же, я тебе отплачу».
Прошло два-три дня.
— Эй, лиса! — сказал аист лисе. — Разве ты не слыхала, что за всяким визитом следует ответный визит, а за уходом следует приход. Я приходил к тебе в дом, теперь настал твой черед прийти отведать у меня хлеб-соль.
— С большим удовольствием, но ведь я не могу взобраться на чинару.
— Я постелю скатерть с угощением внизу под деревом.
— Когда же?
— Завтра в полдень.
На другой день аист насыпал в узкогорлую тыкву жареных пшеничных зерен и принес под дерево. Сколько ни старалась лиса засунуть язык в тыкву и схватить несколько зерен жареной пшеницы, чтобы разжевать их зубами, у нее ничего не получилось, и она только поранила язык. Аист же засунул свой длинный клюв в тыкву и склевал все зерна.
— Разве так угощают гостей? — спросила лиса.
— А я от тебя научился, — ответил аист. — Если бы ты так не поступила, то я бы тоже так не поступил.
Прошло два-три дня. Однажды аист подумал:
— Ничего нет для меня хорошего в этой дружбе и соседстве с лисой, надо что-нибудь придумать, чтобы никогда больше не видеть эту обманщицу.
Как-то раз они встретились, и аист сказал:
— Лиса, ты даже не представляешь, как это интересно смотреть с неба на людей.
— Конечно, — ответила лиса. Но это интересно для тех, кто имеет крылья и может летать повсюду.
— Если хочешь, то я могу поднять тебя на воздух.
— Хорошо, — согласилась лиса. — Мне очень хочется побыть вверху.
Наутро аист пришел к дереву и сказал лисе:
— Иди, садись мне на спину.
Лиса села на спину аисту. Аист взлетел и поднял на себе лису в небо. Они немного полетали, потом аист спросил у лисы:
— Что ты видишь?
— Я вижу людей в домах, на улицах, на площадях города, вижу кур, петухов вижу. Как вам хорошо, что вы имеете крылья и можете сверху смотреть на мир!
Они поднялись еще выше, и аист спросил:
— А что ты теперь видишь?
— Сейчас люди стали маленькими, размером с кур и петухов, а куры и петухи стали размером с воробьев, — ответила лиса.
Аист поднялся еще выше и спросил лису:
— Лиса, что ты теперь видишь?
— Ничего, — ответила лиса. — У меня потемнело в глазах и закружилась голова.
— Сейчас тебе станет легче, — сказал аист и сбросил лису вниз.
Лиса закричала:
— О, горе мне! Если я, спускаясь на землю таким образом, ударюсь о камень, то самым большим куском, оставшимся от меня, будет ухо.
Напрягая зрение до предела, она вдруг увидела на крыше одного медресе ахунда, который, отложив в сторону чалму, молился, сидя на овчинном тулупе. Хорошенько присмотревшись, она поняла, что если упадет на тулуп, то не разобьется. Так она и сделала. Не успела еще лиса упасть на крышу и была еще между небом н землей, как ахунд решил, что с неба валится джин. Он очень испугался и в одном кафтане, босиком, перескакивая через две-три ступеньки, сбежал вниз. Он побежал в кладовую и целые сутки там прятался.
Лиса упала на тулуп. Мягко и тепло! Она надела на голову чалму ахунда, накинула на плечи овчинный тулуп и стала Ага-Шейх-лисой.
Оставим ее здесь и посмотрим, что делает аист.
Сбросив лису, он не знал, что с ней стало и куда она упала. Он решил, что лиса сдохла. Аист вернулся в свое гнездо, чтобы пожить спокойно, но не знаю, почему это так случилось, но он все время думал о лисе и говорил себе:
— Я плохо поступил, я обидел соседку. Как бы там ни было, а мы были соседями. Ведь она меня ничем не обидела. Кто еще придет на ее место и будет ли он лучше ее?
Во всяком случае, у него было тяжело на душе. Наконец он решил: «Лучше всего будет, если я совершу паломничество». Так он и сделал. Пошел он в божий дом и стал Хаджи-аист.
С тех пор лису называли Ага-Шейх-лиса, а аиста Хаджи-аист.
Такова история Ага-Шейх-лисы и Хаджи-аиста, которая передавалась из уст в уста, пока не попала к нам, и для вас мы записали ее на бумаге.
Блоха в тандыре
Был то или не было — жили блоха и муравей. Они очень дружили.
Однажды блоха сказала муравью:
— Я очень проголодалась, надо чем-нибудь заполнить мой пустой желудок.
— Я тоже голоден, — ответил муравей. — Что же нам делать? Что взять? Если мы возьмем орех — у него скорлупа, возьмем кишмиш — у него хвостики, джидду возьмем — у нее косточки. Лучше всего будет, если мы возьмем пшеницу, снесем на мельницу, смелем ее, принесем муку домой и испечем лепешки...
Блоха скок-скок, принесла пшеницу, дала ее муравью, муравей отнес пшеницу на мельницу, смолол и принес домой. Потом он просеял муку, замесил тесто, раскатал лепешки. Блоха разожгла огонь, раскалила тандыр. Но не успела она еще прилепить к стенкам тандыра первую лепешку, как упала в него и сгорела.
Когда муравей увидел, что блоха сгорела, он стал плакать и стонать, разорвал на себе ворот рубашки, вышел на улицу и стал посыпать землей голову.
На дереве сидел голубь, он увидел это и спросил:
— О огорченный муравей, почему посыпаешь себе голову?
— Блоха в тандыре! Вот я и посыпаю себе голову!
Голубь выщипал перья из хвоста. Увидело это дерево и спросило:
— Голубь с выщипанным хвостом, почему ты с выщипанным хвостом?
Голубь отвечает:
— Голубь с выщипанным хвостом, муравей, посыпающий себе голову, потому, что блоха в тандыре!
Дерево сбросило с себя листья. Вода подошла к дереву, хотела течь
