Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Редигер начал искать преемника Палицыну и остановился при этом на Сухомлинове. Свой выбор он подробно обосновал в мемуарах, охарактеризовав Владимира Александровича как человека, который отлично знает штабную работу, «быстро схватывает всякий вопрос и разрешает его просто и ясно» [145, с. 230].
Правда, переход на новую должность для Сухомлинова был невыгоден по деньгам – будучи начальником округа и генерал-губернатором, Владимир Александрович получал много больше. От одного их общего знакомого, писавшего на военные темы публициста и издателя В. А. Березовского, министр знал, что Сухомлинов «вследствие амурных историй хочет покинуть Киев и, может быть будет даже рад получить место Палицына». Редигер попросил Березовского прозондировать Сухомлинова в этом отношении, но в августе 1908 г. Владимир Александрович не дал ему решительного ответа [145, с. 229].
Наилучшим вариантом для Сухомлинова было остаться в Киеве (где у него имелись хороший дом и высокое жалование), соединившись узами законного брака с любимой женщиной. Для этого необходимо было добиться развода Екатерины Викторовны с её упрямым супругом. Надежда на такой исход в августе 1908 г. у Сухомлинова ещё оставалась. Он, конечно, знал, что его возлюбленная направила императору прошение о содействии в расторжении брака, а монарх через главноуправляющего своей канцелярией барона Будберга переслал эту бумагу обер-прокурору Синода П. П. Извольскому. Между тем тому в августе 1908 г. по делам случилось приехать в Киев. Сухомлинов обратил внимание Извольского на дело Бутовичей, а 9 сентября 1908 г. направил обер-прокурору пояснительное письмо, в котором просил его о помощи.
Черновик письма был написан на бланке комиссионной конторы Альтшиллера [99, с. 448]. Тот по-прежнему являлся главным советником Сухомлинова и его любовницы по бракоразводным делам. Скорее всего, и сама идея послать письмо обер-прокурору принадлежала Альтшиллеру.
Однако Петр Извольский привык следовать букве закона и не терпел давления со стороны. К тому же он в 1894 – 1901 гг. служил в Киевском учебном округе, в том числе в должности инспектора и управляющего, и знал с хорошей стороны В. Н. Бутовича. Поэтому и Будбергу, и Сухомлинову Извольский ответил, что монаршее милосердие не распространяется на вопросы церковного права: в православной церкви не может быть развода по указу императора. Единственно возможный в данном случае повод для расторжения брака, писал Извольский, обвинение Екатериной Бутович своего мужа в супружеской измене. Причем её факт должен быть засвидетельствован двумя очевидцами [183, с. 66].
Но в Полтавской губернии, где В. Н. Бутович пользовался уважением как крупный землевладелец и никогда не давал повода подозревать себя в грехе прелюбодеяния, добиться такого решения было фактически невозможно. Поэтому Сухомлинов в следующем письме просил Извольского сообщить императору о том, что просит, в целях достижения беспристрастного решения дела Бутовичей, провести слушания не в Полтаве, а в Киеве. В противном случае генерал предупреждал, что с 1 января 1909 г. уйдет в отставку. Николай II отреагировал очень быстро и 23 октября 1908 г. рекомендовал перенести разбирательство в Киевскую консисторию [198, с. 198].
Но даже и там исход дела в пользу Екатерины Бутович был более чем сомнителен. Лично присутствуя в суде, Владимир Бутович мог легко опровергнуть ложные обвинения в супружеской измене. Тогда Альтшиллер придумал новый план. Суть его состояла в том, чтобы заставить В. Н. Бутовича скрыться заграницу, а затем объявить, что его местопребывание неизвестно. Это позволяло провести бракоразводный процесс в его отсутствие.
Важную роль в осуществлении замысла Альтшиллера сыграл его и Сухомлинова общий знакомый – подполковник Н. Н. Кулябко, начальник Киевского охранного отделения. Кулябко назначил Бутовичу встречу в отдельном кабинете одного из ресторанов Киева и убедил того немедленно уехать заграницу [45, 1912, 11 апреля].
Напуганный беседой с начальником Киевского охранного отделения Владимир Бутович покинул Россию, выехав со своим сыном в Швейцарию. Теперь шансы на успешное завершение бракоразводного процесса заметно увеличивались. Но всё же исход дела был неясен и в Киеве. Слишком большой резонанс оно имело в этом городе. К тому же в Киеве репутация Екатерины Бутович – замужней дамы, пожелавшей уйти от законного супруга к любовнику – была небезупречной. И тут последовало повторное предложение А. Ф. Редигера Сухомлинову занять должность начальника Генерального штаба, т. е. переехать в Петербург. В Санкт-Петербургской консистории дело по разводу супругов Бутович можно было провести без лишнего ажитотажа. На этот раз В. А. Сухомлинов ответил Редигеру благодарным согласием [145, с. 230].
Официальное назначение Сухомлинова начальником Генерального штаба состоялось 2 декабря 1908 года. Владимир Александрович получил новый пост в разгар Боснийского кризиса. Резкое осложнение международной обстановки вызвала аннексия Австро-Венгрией турецкой провинцию Босния и Герцеговина. Австрийцы оккупировали её ещё в 1878 году, с согласия великих держав, включая Россию. Теперь Австро-Венгрия официально объявила о включении Боснии и Герцеговины в свой состав. Поскольку значительную долю населения провинции составляли сербы, Белград, выразил недовольство, потребовав компенсации [32, с. 111]. Сербия начала добиваться передачи ей какой-либо части Боснии и Герцеговины. Австрийская дипломатия отказалась даже обсуждать этот вопрос.
Дело шло к войне, куда могла быть втянута и Россия. Сухомлинову предстояло обеспечить готовность страны к надвигавшемуся конфликту. Поэтому он сразу занялся составлением нового плана сосредоточения армии.
В начале января 1909 г., едва приняв дела, Владимир Александрович выехал на границу с Германией, которая, как союзница Австро-Венгрии, должна была стать одной из двух основных противниц России. Особенность театра предполагаемых боевых действий здесь состояла в том, что принадлежавшие Российской империи польские земли представляли собой выступ, окруженный с трех сторон территорией вражеских держав. Ключевыми узлами обороны «польского выступа» являлись крепости Ломжа, Зегрж, Новогеоргиевск, Ивангород и Варшава. Состояние их было неудовлетворительным. На вооружении стояли старые пушки. Назрела модернизация крепостей. Но она требовала огромных вложений на протяжении длительного периода. Сухомлинов нашёл подобные траты бесполезными. Ведь война могла грянуть вот-вот. К тому же новый начальник Генерального штаба считал, что время крепостей прошло, а в современной войне главную роль в обороне будут играть линии полевых укреплений. Поэтому он предложил упразднить большую часть крепостей в российской части Польши [172, с. 144–145].
Зато крепости второй линии начали приводить в современный вид. Под их защитой, по линии реки Неман, по мысли Сухомлинова, и следовало сосредоточить русские войска в случае нападения Германии. Это давало возможность собрать их быстрее и не во враждебной Польше. К тому же русская армия избегала потенциальной угрозы окружения в «польском мешке». А уже от Немана она, хорошо отмобилизовавшись, могла нанести по немцам мощный контрудар [190, с. 137–138].
Идеи Сухомлинова были рациональны и приняты большинством военных авторитетов. Их одобрили Главный крепостной комитет и командующие военными округами. Поддержал Владимира Александровича и военный министр А. Ф. Редигер
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
