на спину. Я поймала милашку-тихоню, Винтер схватил Мистера Злюку.
— Тебе следовало дать ему упасть, — сказала я.
— Он всего лишь выполняет свою работу.
— Ему необязательно быть таким мудаком.
Винтер взял меня за руку.
— Ты злишься за его поведение в отношении меня?
— Думаю, да, — застонала я. — Ты осознаёшь, что мы превращаемся в худший тип парочек, да? Смотрим друг на друга мечтательным взглядом и ощетиниваемся из-за мнимых обид. Это скользкая дорожка. Дальше мы станем носить одинаковые футболки и наклейки «Винтер любит Уайлд» на машине.
Он издал сдавленный смешок.
— Думаю, пока нам такое не грозит. У меня не очень много футболок.
Он прав. Даже оставаясь дома и пополняя ряды безнадёжных безработных, он носил идеально накрахмаленную рубашку.
Я ухмыльнулась и дёрнула его за руку:
— Пошли. Портрет Гренвилля здесь.
— Что такое? — спросил он насмешливо. — Неужели ты поднимешься по лестнице?
— Ха-ха, — закатила глаза я. — Пошли.
Вместе мы неторопливо поднялись и остановились у картины.
— Устрашающий малый, — отметил Винтер.
— Поосторожнее с выражениями, — ответила я. — Он самовлюблённый.
— Самовлюблённый? — возопил мне в ухо Гренвилль. — Самовлюблённый?!
Я вздрогнула.
— Простите.
Винтер вопросительно посмотрел на меня. Я коротко кивнула и повернулась лицом к призраку.
— Здорово, дружище, — весело произнесла я.
Гренвилль послал мне свирепый взгляд.
— Кто этот мужчина?
— Он очень одарённый ведьма, и сам захотел с тобой встретиться, — улыбнулась я.
— Выходит, он не такой уж одарённый, — фыркнул призрак. — Только ты на это способна, — он оглядел меня с ног до головы. — К сожалению.
Я уже начала немножечко уставать от всех этих высмеивающих меня мертвецов.
— Слушай, — ответила я, выключая своё дружелюбное выражение лица. — Это ты захотел со мной здесь встретиться. Я бы с большим удовольствием сейчас спала. Если ты предпочитаешь, чтобы мы ушли, мы можем это с лёгкостью организовать, — я не стала упоминать, что он нужен мне, чтобы узнать, превращаюсь ли я в злого некроманта. Я приберегла эту часть до того момента, когда буду точно знать, что призрак готов есть у меня с рук. Я бы не стала называть себя гением бесплотного мира, но, думаю, я близка к этому.
Гренвилль громко фыркнул.
— Как духовная сущность высшего ранга, я был назначен вступить с тобой в контакт и изложить наши требования.
Я моргнула.
— Требования? — Винтер, стоящий рядом со мной, напрягся. Я положила руку ему на плечо, успокаивая. Но при этом всё ещё смотрела на Гренвилля так, словно он свихнулся.
— Именно.
Гренвилль поднялся так, что теперь он возвышался надо мной. Если он рассчитывал выглядеть угрожающе, то ему просто не приходилось развозить по домам девчонок после девичников в три часа ночи.
— Как тебя зовут?
— Иви.
— Ха! Символично.
Я прищурилась.
— Это ещё почему?
— Ползучее растение, которое проникает куда угодно и которое практически невозможно извести.
(Имя Иви переводится как «плющ». Сочетание имени и фамилии Иви Уайлд — «дикий плющ», — прим.)
Хм… Мне определённо нравится эта аналогия. Я одарила Гренвилля улыбкой.
— Круто.
— Ладно. Слушай очень внимательно, Иви, — он показал зубы. — У меня нет желания повторять. Прежде всего мы желаем прекратить все будущие проклятия. Здесь становится тесно.
— Чего?
— А ты не самая смышлёная ведьма, не так ли? — вздохнул он. — Как ты думаешь, почему здесь так много нас, духов?
Это просто.
— Незавершённые дела. Вам нужно найти того, кто вас убил, или приглядывать за членами семьи, а потом вы пойдёте на свет.
— Тьфу ты! Я умер больше двух сотен лет назад. Ты серьёзно думаешь, что в этом причина? Мы торчим здесь не потому, что нам хочется, а потому что мы вынуждены тут оставаться. Знаешь, насколько обычное дело для кого-то сказать «гори в аду»? Знаешь, что в результате происходит? Для катастрофы длиной в вечность достаточно, чтобы проклинающий обладал хоть частицей магии.
— Но вы не в аду, — отметила я. — Вы в чистилище.
Он цокнул.
— Тот же ад, название другое, — он покачал головой, словно не веря, что встретил такого имбецила. — Слова обладают силой. Ты ведьма. Ты должна осознавать это.
— Так любое небрежное замечание может обречь кого-то на вечные муки?
Мягко говоря, я в этом сомневалась. Гренвилль вздохнул.
— Что говорится в брачных обетах? Любить, почитать, подчиняться…
Воу.
— Никакого дерьма с подчинением. Мы живём не в девятнадцатом веке. Уже нет.
Он был обескуражен.
— Нет покорности? Как, во имя всего святого… — он затрясся, насколько призраки вообще могут трястись. — Не суть. Я не об этом. Почему на христианской церемонии, где веровали в жизнь после смерти, в брачных обетах пара говорит «пока смерть не разлучит нас»?
— Чтобы вступить потом в ещё один брак?
— Нет! Глупая ты девчонка! — рявкнул он.
Отступив подальше от его неистовства, я вздрогнула.
— Иви, — предупреждающе произнёс Винтер.
— Не волнуйся. Он просто… громкий.
Винтер пристально посмотрел на меня.
— Мы можем уйти в любой момент, как только ты захочешь.
— Не проблема.
— Ты вообще слушаешь? — погрозил мне кулаком Гренвилль.
— Я буду слушать, если перестанете орать, — спокойно ответила я. — Прямо сейчас кажется, что я нужна вам куда больше, чем вы мне. Успокойтесь.
Гренвилль зашипел, брызжа слюной, но, кажется, в конце концов понял, что я не шутила. Вокруг множество призраков, с кем я могла поговорить. У всех у них может оказаться дурной характер, но это не значит, что я собираюсь стоять здесь и позволять кричать на меня безо всяких причин.
Ему потребовалась минутка, чтобы успокоиться, затем он начал снова.
— Я прошу прощения, — чопорно произнёс он. — Время, проведённое в подобном состоянии, не благоприятствует хорошим манерам. Непросто провести два столетия, наблюдая за тем, как страна погружается в хаос, а ты ничего не можешь с этим поделать. Мы
