шестидесяти.
– Есть какие-то новости? – спросила она, обращаясь к притихшей команде.
– Я встречаюсь с председателем теннисного клуба, – доложил Томас. – Потом отправляюсь к приходскому священнику церкви Святой Бернадетты, где Вероника трудилась на добровольных началах.
– Занятой парень, – произнес Фаррелл до того, как Луиза успела ответить.
– А вы, сержант Фаррелл? – спросила она и представила, как сдирает с его лица улыбку.
– У меня есть возможная зацепка по поводу дилера Вероники. Тревор Коул. Известен тем, что время от времени торговал в «Колесе обозрения», пабе в ее поместье.
Луиза знала это заведение и не могла представить Веронику входящей в него, тем более покупающей там наркотики.
– У нас прошли уже двадцать четыре часа. Поиск дилера Вероники становится приоритетом номер один, – сказала она и добавила: – Некоторые предварительные результаты судебной экспертизы мы должны получить сегодня.
– А патологоанатом? – спросил Фаррелл.
Луиза задержала взгляд на его ухмыляющемся лице в попытке понять, не намекает ли сержант на ее интрижку с Демпси. Фаррелл продолжал смотреть Блэкуэлл в глаза с совершенно невинным видом, словно демонстрируя, что задал вполне безобидный вопрос.
– Вскрытие состоится сегодня днем, – сказала как отрезала. Тон Луизы дал всем понять, что дальнейшего обсуждения этого вопроса не будет.
Следователь распределила обязанности на день, отпустила всех и вернулась в кабинет. Она подумывала присоединиться к Томасу в церкви Святой Бернадетты, но ей не хотелось давать Фарреллу новый повод для сплетен, сейчас она должна была полностью доверять своей команде. Она ожидала второй половины дня в надежде, что в принятии правильных решений помогут результаты судебно-медицинской экспертизы и вскрытия тела.
Известия появлялись в течение дня: отчет Томаса о его встрече с отцом Макгуайром в церкви Святой Бернадетты и встрече с теннисным сообществом; последние новости от Фаррелла о дилере, которого он пока не смог найти.
Луиза пообедала за своим столом всухомятку, бутербродом из столовой. Через какое-то время зазвонил ее внутренний телефон. Блэкуэлл с удивлением обнаружила, что часы показывают уже четыре часа дня, значит, остался всего лишь час до вскрытия. Рабочий день шел к концу, а она пока мало к чему пришла в своих рассуждениях.
– Инспектор Блэкуэлл, – произнесла Луиза в трубку.
– Луиза, это Симона. У меня на проводе девушка из школы Хенгроув в Бристоле. Не хочет говорить мне, в чем дело. Соединить ее с вами?
У Луизы екнуло сердце. Хенгроув был школой Эмили.
– Соедините. Луиза Блэкуэлл.
– Здравствуйте, мисс Блэкуэлл. Это Кэролайн Трэвис из школы Хенгроув в Бристоле. У меня вы записаны в качестве экстренного контактного лица для Эмили Блэкуэлл. Верно?
– Правильно, она моя племянница, – произнесла Луиза и сжала телефонную трубку.
Женщина сделала паузу и затем сказала со вдохом, будто через силу:
– Эмили должны были забрать сегодня в три пятнадцать, как обычно, но за ней никто не пришел. Мы не можем связаться с отцом девочки.
Глава седьмая
Джеффри Симмонс закончил последнюю работу в шесть тридцать вечера, а значит, у него было более двух часов до вечерней мессы.
Тем утром мужчина вернулся на лодке под покровом осенней темноты. Место его швартовки находилось у старой станции спасательных шлюпок в конце заброшенного пирса Бирнбек, известного местным жителям Уэстона как старый пирс, где Джеффри Симмонс мог спрятать маленькую лодку под гниющими бревнами и стальными балками.
Он чувствовал себя по-другому этим утром. Ноющее чувство в животе исчезло, и на его место пришло ощущение ясности. Симмонс не почувствовал вины, когда вынимал кляп изо рта пленника, кормил того хлебом и поил водой. В какой-то момент мужчина начал оправдываться, но Джефф снова заткнул его рот кляпом и погрузился в тишину раннего утра. Перед уходом он накрыл пленника одеялом: тот дрожал во время завтрака, а Джефф не мог позволить ему умереть до того, как придет его время.
В то утро Симмонс подождал, пока мать уйдет из дома, и только потом вошел. Он держал дверь спальни запертой, чтобы она решила: прошлым вечером Джефф вернулся поздно и спал дома, хотя она никогда и не проверяла его. Джефф Симмонс не мог позволить себе уйти от матери, ему было удобно продолжать жить в ее доме, а та не могла решиться отпустить его от себя. Она готовила ему обеды и стирала белье, если он оставлял его за дверьми своей комнаты, и Джефф вообще не мог вспомнить, когда они проводили время вместе. Живя под одной крышей, они почти не разговаривали. Симмонс был благодарен матери за это невмешательство.
Он ухватил лишний час сна и потом отправился в фургон. Планируя задуманное, Джефф прочитал: чтобы тебя не обнаружили, важно соблюдать ряд правил, и ему удалось выполнить три пункта в течение дня. Симмонс завершил все простые поездки, имел наличные на руках, а значит, сегодня до начала мессы он мог побаловать себя едой в местном пабе в Апхилле.
В баре с низким потолком было почти пусто. Одинокий мужчина в приплюснутой кепке и с тростью сидел и читал газету. Перед ним стояла нетронутая пинта темно-красного горького. Молодой бармен бросал монеты в автомат с фруктами. Если не было разгара сезона, пабы в Уэстоне почти всегда пустовали, за исключением выходных, но они существовали год за годом и каким-то образом выживали. Он всегда удивлялся, что таких мест, как этот бар, в городе сохранилось много.
Бармен отвлекся от своего занятия и улыбнулся Джеффу:
– Чем я могу вам помочь, сэр?
Сэр. Его редко так называли. Определенно, в этом молодом человеке было что-то. Джефф Симмонс и воображал, и надеялся, что захолустный паб для этого приятного бармена всего лишь ступенька вверх и что в ближайшие годы он вырвется из лап этого умирающего города.
– Вы готовите?
– Конечно, – ответил бармен, зашел за деревянную стойку бара и протянул ему меню.
Джефф заказал стейк и пирог с мясом, а также колу. Мужчина редко пил спиртное, после того как увидел, что алкоголь сотворил с его отцом. Симмонс занял место на другом конце бара, подальше от старого чудака с газетой. Джефф опустил голову и ждал, когда принесут еду. Шедший от ковра запах скисшего пива был знакомым и неприятным, и мыслями Симмонс вернулся к Крутому Холму и его пленнику, прикованному к стене пещеры.
Ему нужно быть сильным и не поддаваться желанию все закончить прямо сейчас – вернуться на остров и разом избавить похищенного от страданий. Мучительное сомнение, которое, как он думал, уже исчезло, пыталось убедить его, что именно так он и должен поступить. Однако Симмонс обязан бороться с подобными мыслями.
Он должен
