опасно выглядят его глаза.
Кев нахмуривает брови.
— Какого хрена священник делает в баре?
Данте прочищает горло.
— Выпиваю. Это не запрещено. А теперь убери руки от женщины. Она сказала "нет".
Кевин встает, его лицо бледнеет от тона Данте.
— Ладно. Успокойся.
Он поднимает руки вверх, отступая. Оставляя меня с чувством облегчения.
Если бы он этого не сделал, мне бы не хотелось думать, к какой демонстрации насилия мог бы прибегнуть Данте.
Взгляд Данте смягчается, когда он возвращает свое внимание ко мне.
— Простите, я проходил и подслушал. Мне не нравится, когда мужчины так пользуются женщинами.
Он смотрит на всех девушек одинаково долго. — Приятного вам вечера, дамы.
Он выходит из бара, оставляя меня смотреть ему вслед. Как никогда ясно, что Данте опасен, но меня тянет к нему еще больше.
Я замечаю, как девушки бросают на меня недоуменные взгляды.
— Это было странно, — говорит Харпер, нахмурив брови. — Я никогда не видела здесь отца Дженсена за четыре года, прошедшие с его приезда, и уж точно он не ведет себя так, будто собирается устроить драку в баре.
Тесса смеется.
— Может, священник запал на новенькую?
Я тяжело сглатываю, чувствуя, как по коже разливается жар, ведь она попала точно в цель, хотя и шутит.
— Не будь смешной. Он священник.
— Да, священник, который отпугнул Кева, как опытный вышибала, — добавляет Харпер, потягивая свой напиток. Ее глаза смотрят на меня с любопытством.
— Он определенно другой, — говорю я.
— Отличается в том смысле, что я полностью увлечена нашим приходским священником? — Тесса дразнит меня с ухмылкой, ее глаза искрятся весельем.
Я закатываю глаза, пытаясь рассмеяться.
— Да, точно. Я и священник, представьте себе, — говорю я, уводя разговор от Данте.
Тесса и Харпер обмениваются взглядами и хихикают, убежденные моей притворной незаинтересованностью. Но по мере того как длится ночь и льется вино, мои мысли возвращаются к Данте, загадочному священнику с опасной гранью. Ночь превращается в сплошное пятно, но одно остается ясным: Данте Дженсен — человек, которого я не смогу так просто забыть.
6
Мэдисон
У меня голова идет кругом, пока я наливаю себе кофе, понимая, что оставаться в баре с девушками до часу ночи было глупо. Не говоря уже о том, что я выпил четыре или пять бокалов вина. Моя голова словно готова расколоться. И это мой первый день работы в книжном магазине. Мой первый день работы на Данте.
Выйдя в прохладу раннего утра, я застегиваю пальто, запираю входную дверь и, оглянувшись на свой маленький причудливый коттедж, иду в сторону города. Прогулка займет две мили, что не так уж и плохо. По крайней мере, дождь не идет.
Не успеваю я отойти далеко, как рядом со мной останавливается машина. Я напрягаюсь. Это молодой человек, которого я не узнаю.
— Подвезти? — спрашивает он, его голос дружелюбен.
Я колеблюсь, глядя на дорогу.
— Вы едете в город? — спрашиваю я.
— Да, сам туда направляюсь, — отвечает он, сверкая теплой улыбкой. Его поведение обнадеживает, поэтому я киваю и присаживаюсь на пассажирское сиденье.
— Кстати, меня зовут Мэдисон, — говорю я, пристегиваясь.
Он хихикает.
— Я знаю, Ева не умолкает говоря о тебе. Я с ней дружу.
Он протягивает руку. — Джек.
Я беру ее и пожимаю, чувствуя себя спокойнее от того, что этот парень — друг Евы.
— Приятно познакомиться.
Он отъезжает от моего коттеджа.
— Если тебе нужно ездить по утрам, я могу тебе помочь, так как проезжаю мимо. Я живу в деревне в миле от дороги.
Я улыбаюсь.
— Это было бы здорово, спасибо. У меня пока нет своей машины.
Несмотря на то что у меня было достаточно денег, мне так и не разрешили получить права. Родители не хотели, чтобы у меня была такая свобода.
Мы начинаем непринужденную беседу, пока он едет несколько минут в центр. За окном мир постепенно просыпается, солнце отбрасывает длинные тени на дорогу, золотые поля кажутся бесконечными.
Вскоре мы сбавляем скорость, и в поле зрения появляется город.
— Ты ведь работаешь в книжном магазине Отца Дженсена, верно? — спрашивает он, останавливаясь перед маленьким причудливым магазинчиком.
Я киваю, чувствуя странную смесь предвкушения и нервозности.
— Да, сегодня мой первый день.
— Тогда удачи.
Джек ободряюще улыбается мне.
— У тебя все получится, — говорит он.
— Спасибо.
Я выхожу из машины.
— Увидимся завтра, в то же время? — предлагает он.
Я киваю в ответ.
— Звучит отлично. Еще раз спасибо!
Он отдает мне честь и уезжает по дороге. Я оглядываюсь на книжный магазин, и у меня сводит желудок, когда я вижу, как Данте смотрит на меня через окно с мрачным видом.
Когда я вхожу в книжный магазин, он уже стоит у двери и ждет меня с хмурым выражением лица. Он приглашает меня в комнату для персонала, которая пуста.
— Итак, — начинает он напряженным голосом, — почему ты была с Джеком?
Я прикусила губу.
— Потому что Джек увидел, как я иду по дороге в город, и остановился. Идти довольно далеко и холодно, так что я согласилась.
Он рычит.
— Я не хочу, чтобы ты садилась в чью-либо машину, кроме моей, поняла?
— Он просто вежлив и предложил подвезти меня. Я согласилась, чтобы он возил меня каждый день.
Он шагнул вперед.
— Черта с два он может. — Я замечаю, как на его виске выступает вена. — С этого момента я буду тебя возить.
— В этом нет необходимости, — возражаю я.
Его глаза темные и напряженные, не оставляющие места для переговоров.
— Я настаиваю, — утверждает он, и его голос эхом разносится по пустой комнате. Не успеваю я опомниться, как Данте закрывает между нами пространство, и его присутствие становится совершенно подавляющим. — Так будет лучше, безопаснее, — пробормотал он низким голосом.
Внезапно он грубо хватает меня за бедра, его прикосновение пронзает ткань моей юбки. Он пристально смотрит мне в глаза, словно пытаясь прочесть секреты, похороненные в моей душе.
— Я ценю эти чувства, но я не стану его отшивать. Его не интересовало ничего, кроме дружбы.
Он оскаливает зубы.
— Ты испытываешь мое терпение, маленькая лань.
Я встречаю его жесткий взгляд.
— Мне надоело терпеть, когда мной помыкают мужчины.
В его глазах мелькнул огонек, когда он понял, что я имею в виду. Мой муж. Его жестокость.
— Хорошо, — согласился он. — Но если он хотя бы подумает о том, чтобы прикоснуться к тебе. Клянусь Богом, я убью его.
Я задыхаюсь от искренности этого заявления. Данте говорит серьезно.
Он наклоняется, устраняя последнее пространство между нами. Его губы
