Я представила себе человека в куртке цвета хаки с капюшоном, его твердый, злой взгляд и почувствовала облегчение: без сознания, лежит на больничной койке. Стоило воздать благодарность сильному дождю и скользким дорогам.
Если гонка закончилась автомобильной аварией, стало быть, начнется официальное расследование, а значит, Холсторм и департамент не будут слишком скрытничать.
— Возникли какие-то сложности? Будет ли проведено внутреннее расследование в связи с аварией?
Детектив слегка обиделся.
— Расследование всегда проводят, но у нас достаточно свидетелей. Полицейские не превысили скорости. В крови у потерпевшего водителя обнаружен алкоголь, он не справился с управлением из-за дождя. Все очевидно.
— Ему предъявили обвинение в убийстве?
Холсторм покачал головой:
— Только в вождении в нетрезвом состоянии и сопротивления при задержании.
— В машине что-нибудь нашли? Наличные? Пистолет?
— Не могу разглашать подробности, пока не будут получены результаты судебной экспертизы из лаборатории.
— Вы можете хотя бы сказать, подозревают его в убийстве Мазурски или нет?
— Я же говорю, пока у нас нет результатов судебной экспертизы. — Холсторм начинал выходить из себя. — Следовательно, нет оснований проводить параллель с убийством.
Затем он достал три папки-скоросшивателя, пролистал их и подвинул мне.
Я тотчас их схватила. Мне так хотелось предоставить Холсторму доказательства, помочь ему отыскать громилу, чьи подлые глаза до сих пор буравили меня.
— Не спешите, — сказал Холсторм, откинулся на спинку кресла и принялся читать «Спортс иллюстрейтед».
Я стала просматривать страницы с фотографиями, в основном сделанные «Полароидом». Лица сплошь молодые, выражения — самые разные: от раздраженного до угрюмого или изможденного. Ни намека на интеллект. Закончив одну папку, я перешла к следующей.
— Никто не показался знакомым?
Я перелистала еще несколько страниц и взяла третью папку. Наконец в правом углу второго ряда увидела его. Вместо куртки футболка, выглядит на пару лет моложе. Фотография запечатлела надменную ухмылку.
На долю секунды палец застыл на виниловом покрытии, а потом я начала тыкать в снимок, сунув папку под нос Холсторму.
— Это он. Тот самый мужчина, которого я видела в магазине.
— Вы уверены? — спросил детектив. — Не спешите.
— Я видела его за десять, может, за пятнадцать минут до выстрела. В дальнем конце магазина, у молочного отдела. Я его напугала. Он посмотрел мне прямо в глаза. Я успела его разглядеть.
Холсторм ничего не ответил и с присущей ему скрупулезностью записал все слово в слово, хотя делал это уже накануне.
— Вы его арестовали? — спросила я.
Детектив вернул мне папку.
— Еще кого-нибудь можете опознать?
Меня так поразил вид громилы в куртке цвета хаки, что я забыла о другом мужчине, в синем пиджаке и серой шапке. Я не видела его лица и не могла даже утверждать, что они были вместе, и все же я пробежалась по снимкам еще раз.
У одного внизу страницы были темные волнистые волосы, но это недостаточное совпадение. Я вернулась к парню в куртке.
— Нет, только этого, — ответила я и вернула папку. — В машине был он?
Холсторм посмотрел в потолок, словно его взгляд случайно привлекла плитка, держащаяся на соплях.
— Ясно. Значит, вы никого больше не знаете?
Мне требовалась информация, и я вернулась к автомобильной аварии.
— А разве мужчина в машине, белой «тойоте-камри», у которого нашли алкоголь в крови, ехал один?
— Да, в машине был один человек, — осторожно ответил Холсторм.
Я и не заметила, что давно затаила дыхание и мне не хватает кислорода. Если человек, скрывшийся с места преступления, находился в машине один и теперь лежит без сознания в больнице… Если это тот самый мужчина…
Надо взглянуть на него. Надо убедиться, что именно он стоял ко мне спиной в молочном отделе. Только тогда я снова смогу дышать, бегать по проспекту, не оглядываясь постоянно назад, не ощущая угрозу от каждой тени на каждой улочке.
После недолгого пребывания в бостонской больнице я знала, что к подозреваемым приставляют полицейскую охрану. С другой стороны, в большинстве больниц по субботам ощущается нехватка персонала. Проникнуть туда не составит труда, но на какой этаж?
— Вы в порядке? — спросил Холсторм.
— Да. — Я улыбнулась в знак благодарности. — Так, значит, тот мужчина лежит без сознания?
Детектив кивнул:
— Травма головы.
— Делали операцию? — Если его оперировали, мой поиск ограничится хирургическим отделением.
— Да. Пытались снизить черепное давление.
— Он будет жить?
— Эти гады живучие, — ответил Холсторм и закатил глаза.
Я достала блокнот. Ушло всего пару минут, чтобы записать слова детектива. Интересно, где будет стоять полицейский: в палате или в коридоре?
— Вы можете назвать мне имя того человека? Жертвы аварии?
Судя по взгляду Холсторма, я зря назвала его жертвой. Ведь он разбился не по вине полиции.
— То есть того лихача с алкоголем в крови, который сопротивлялся при задержании, — поправилась я.
Холсторм любезно сообщил мне его имя: Виктор Дельриа, двадцать четыре года, из Сентрал-Фоллс.
— Был судим?
— За нападение и вооруженное ограбление, два года назад. Вождение в нетрезвом состоянии, в прошлом году.
— Но, по официальной версии, связи с убийством Мазурски не прослеживается?
Иногда журналистам приходится задавать один и тот же вопрос, чтобы прояснить дело.
— Идет расследование.
Я записала это в блокнот, чтобы процитировать дословно. Когда подняла взгляд, в дверном проеме стоял полицейский, не в форме, а в голубых джинсах и спортивном свитере. Это был упитанный мужчина с мощными руками и морщинистым лицом. Под мышкой — папка. Судя по внезапному напряжению Холсторма, какое-то начальство.
— Удивлен вашему приходу в субботний день, — сказал детектив.
— Решил осведомиться о ходе расследования.
Холсторм представил его майором Эррико.
— Журналистка? — заключил он, окинув меня взглядом.
— С вчерашнего места преступления. Убийства, — пояснил Холсторм. — Хэлли Ахерн из «Кроникл».
— А! — произнес Эррико, словно это все объясняло.
Затем посмотрел на папки с фотографиями. Холсторм слегка наклонил голову. Видимо, условный знак. Безмолвный обмен информацией состоялся.
