Парень улыбался. Не мне, а собственным мыслям, но даже так я была рада его улыбке. — Зацени!
Он выставил вперед руки, на внутренней стороне которых, от запястья до локтя красовались красно-золотые рыбины. Если свести руки вместе, карпы, плывущие в разные стороны, образовывали восьмерку… или знак бесконечности.
— Красиво! — Я погладила татуировку кончиками пальцев. Едва прикасаясь. Зажмуриваясь от собственной храбрости.
Зеленые глаза посмотрели задумчиво, будто в этот момент что-то решая для себя. А затем парень привлек меня, прижал сильно, не давая вздохнуть, зарылся лицом в волосы.
— Ты тоже символ удачи, Крошка.
Его хрипловатый голос, его запах окутали неосязаемым облаком. Я торопливо, пока такси не продолжило движение, выскочила из капсулы и побежала вперед, сквозь потоки дождя.
— Да какого черта! — Простонал детектив и, кажется, выскочил следом. Видимо его совсем не обрадовали мои воспоминания.
Ван Хэвен
Слава богам, девчонку понесло не к главному входу. В момент, когда она выскочила из такси и припустила прямой наводкой к одному из ночных клубов Рэйдзё, я, кажется, проклял всех до седьмого колена: и Дока со своими сомнительными операциями, и чокнутую наследницу Стоун, и даже дождь, моментально пропитавший влагой одежду. Холод проник под кожу и пробрал до костей. Химический запах осел на губах.
Догнал. Скинул рубашку и соорудил что-то вроде навеса над стриженной дурной головой. Хотя и бесполезно, с одного взгляда видно, что девчонка промокла насквозь. Простынет еще! Полы легкого платья облепили стройные ноги.
«Вот эту мысль сразу нахер, Ван!».
Добежали до широкого козырька вместе, и уже под ним я принялся отряхиваться как мокрый сенбернар, попутно оценивая обстановку. У черного входа толпилось несколько мужчин: низкорослые, узкоглазые, хоть и одетые в приличные на вид костюмы, их вид не вызывал сомнений. То тут, то там я замечал покрашенные пряди волос, сбритые виски, светящиеся огни подкожных диодов под татуировками. Словно продолжение красно-белой вывески преобладали алые цвета. А вот с экипировкой был явный разнобой: кольты, р92, древний сиг сауэр. У кого плечики, у кого ствол прямо за поясом, по-ковбойски. Салаги.
Я сознательно выпятил грудь, выдвинул подбородок, поднял плечи. Напустил мрачности на лицо и с грозным, слегка туповатым видом переместился за спину подопечной. Пусть всем и каждому будет понятно, что я всего лишь телохранитель, причем простейшее экскорт-тело, тушка на убой.
Охрану мы преодолели без проблем. Когда от толпы отпочковался представитель с вопросом: «Кто такие и куда?», Рут так естественно щелкнула пальцами, подзывая меня, словно мы неделями эту сцену репетировали. И пока хрустящая купюра кочевала от меня к ней, а от нее к охраннику, девушка зевнула и небрежно ответила: «Я к Принцу». Всё.
Толпа расступилась, а награжденный деньгами узкоглаз даже услужливо открыл и придержал дверь. Ежу понятно, что девочка точно знает — чего хочет и куда идет. Для богатой наследницы расставаться с деньгами как дышать. Шагнула в проем не задумываясь. У меня же появилось устойчивое ощущение, что я добровольно сую голову в пасть хищнику. Холод снова прошелся вдоль позвоночника.
«Страх как предупреждение — полезен. Как эмоция — нерационален», — старые слова напарника всплыли в памяти. В таких передрягах он всегда был крайне расчетлив. У них с Доком в этом отношении много общего.
Мы вошли в плохо освещенный коридор. Рут уверенно двигалась вперед, однозначно проделывая этот путь не в первые. Поднялись по лестнице. Еще один коридор с множеством закрытых дверей без обозначений вывел нас в пустой банкетный зал.
Играла тихая музыка и под нее ритмично стонала певица, ну или как они теперь называются. Под эти стоны посреди пустых столиков на шесте крутилась темная фигура, напоминающая шарнирную куклу.
Мне понадобилась минута, прежде чем я не только осознал неправильность пропорций и изгибов, но и понял их причину. То, что поначалу я принял за украшения… На запястьях, лодыжках, локтях, коленях, бедрах и талии — металлические вставки. Девушку словно разрезали на части и собрали заново, соединяя куски плоти шаровыми шарнирами. Именно они позволяли гнуться конечностям по странным изломанным углом.
Ладно все эти украшения тела татуировками, пирсингом и художественными порезами. Бог с ними, с диодами под кожей, хочет человек светить как лампочка в ночи — пусть. Но современной моды на имплантацию я понять не мог. Впрочем, не суди, да не судим будешь. Не исключено, что темнокожую стриптизершу и впрямь собрали по кускам. У кого-то в этой жизни просто нет выбора.
Обнаженное антрацитовое тело. Тонкое. Гибкое. Была какая-то неправильная красота пусть в изломанной, но идеальной плоти. Абсолютно естественная нагота, без капли стеснений. Я расслабился, наблюдая танец. Поэтому даже слегка вздрогнул, когда Рут уверенно преодолела расстояние до небольшой сцены в углу зала, а навстречу ей зашевелилось что-то темное в ворохе одежды. Что-то маленькое и явно живое.
— Привет. — Девушка без опаски потянулась и взяла на руки комок шевелящихся тряпок, на поверку оказавшийся ребенком.
— Уа? — Чернокожий карапуз вцепился в прядь ее коротких волос. Больно, наверное. Но Рут даже не поморщилась.
— Это тебе. — Протянула мягкую игрушку. Ребенок отпустил волосы и принялся моментально тискать черно-белую шерсть плюшевой панды.
— Иля. Пф.
— Не за что. — Словно понимая весь этот поток бессмысленных звуков, ответила Рут и улыбнулась. — Я же обещала.
Покосился на девушку у шеста. Мать? Лишь на миг сбилась, но видя, что ее ребенку ничего не угрожает, она не прервала танца и продолжила извиваться в соблазнительных фигурах. Длинные ноги в туфлях с прозрачной платформой и огромными каблуками, похожими на копытца, казались бесконечными. Коронным номером девушки был резкий спуск на руках по шесту, тогда как эти самые ноги были не просто растянуты в шпагате, а закинуты наверх и сомкнуты над головой. Отчего фигура ее напоминала странного паука, нацеленного на жертву. Раз за разом она повторяла движение, оттачивая навык. Кажется, я слышал про ее прозвище: «Черная вдова».
Ломаные линии завораживали. Резкий рывок вниз, затем разворот, подъем, снова вниз — вызывали абсолютно нелогичный, но вполне конкретный животный спазм. Я почти забыл зачем нахожусь в этом зале. Почти.
Появления новых действующих лиц не пропустил. Быстро сдвинулся в сторону, загораживая Рут телом, хотя на лицо вновь накинул выражение упрямое и тупое.
— Кто тут у нас? Молодые кадры?
Окинул фигуры подошедших мужчин быстрым оценивающим взглядом, стараясь держать маску. Плохо. Очень плохо.
Их было двое. Первый крупный, в жилетке на голое тело, которое являлось, видимо, причиной его гордости — все кубики на месте — походил на гориллу. На две головы меня выше, обе руки — металлические имплантаты до плеча. Тут одно из двух,
