гнал прочь, требовал немедленно бежать со всех ног, но я не решилась. Поворачиваться спиной к вампиру было чистым самоубийством. Впрочем, все равно бы не помогло. Через несколько секунд меня настиг новый порыв ветра, а я ощутила мимолетное ледяное прикосновение к шее.
Вампир играл, желая напугать меня как можно сильнее, и ему это удалось.
В тот самый момент, когда ветер ударил мне прямо в лицо, а бледнолицый с кровавыми глазами возвысился надо мной, я уже не помнила себя от страха. Но память ведьмовского рода сработала, и губы сами произнесли «Shikardo», а ладонь впилась в каменную грудь.
Не я ударила вампира, нет. Это была сила сотен ведьм у меня за спиной. От меня он фактически отлетел, врезавшись спиной в ближайший дом на уровне второго этажа. Ударившись, оставив в стене внушительную вмятину, он упал вниз, прямо на тротуар, но ему хватило мгновения, чтобы подняться на ноги и стремительно броситься в атаку.
И вот тогда я закричала. Закричала так, как никогда в жизни. Сигнал, оповещающий в академии о начале занятий, не шел с этим звуком ни в какое сравнение. Окна ближайших домов лопались у меня на глазах, потому что вместе со мной кричали все ушедшие за грань ведьмы, повязанные со мной одной кровью.
Остановившись на полпути, будто врезался в невидимую стену, вампир пытался идти вперед, пытался закрывать уши руками, но сделать ничего не мог. А я продолжала кричать – до хрипа, до нехватки воздуха, внимательно следя за тем, как ведьмаки стекаются к этому месту через зеркала.
Семь! Повалив вампира на дорогу, они держали его всемером, пока Элеот обыскивал его плащ. Мне казалось, что артефакт такой мощности должен быть внушительным, но «Пески времени» действительно оказались лишь песочными часами с завораживающим мерцающим золотым песком внутри.
Они легко поместились у Элеота в ладони.
Отобрав артефакт, ведьмак достал из внутреннего кармана своего плаща самый настоящий кол. Миг, и он был всажен в вампира так глубоко, что даже на расстоянии я услышала хруст его ребер.
Услышала и поняла, что сейчас упаду. Ноги подгибались от непомерной усталости.
Я больше не кричала. Горло жгло. Кажется, я вообще не могла говорить.
– Не смей падать в обморок, ведьмочка, – вдруг оказался Элеот рядом со мной, подхватывая меня практически у земли. – Ты только что произвела неизгладимое впечатление на эту часть города. Герои в обморок не падают!
– А хочется, – проскрипела я, буквально выуживая из себя слова.
Но к ведьмаку тем не менее прислушалась и попыталась встать. Совсем встать – на свои ноги – не получилось, а потому я вцепилась в его рубашку в легком намерении если не устоять, то хотя бы немножко кое-кого придушить.
Осознание, что мы все-таки поймали вампира, пока не приходило, но легкая радость поселилась на моих губах робкой улыбкой. Радость оттого, что мы все пережили этот вечер.
Однако еще через миг улыбка сошла на нет, потому что я вдруг поняла, что весь мир вокруг нас с Элеотом остановился. Он просто замер.
Замерли люди, высунувшиеся из своих разбитых окон. Замерли ведьмаки, окружившие замершего вампира с деревяшкой в сердце. Даже серый кот, выскользнувший из-за угла дома, замер.
И я замерла.
Страх вернулся удушливой волной, окатил ледяными иглами спину.
– Интересная вещица, не правда ли? – продемонстрировал Элеот мне песочные часы, по-прежнему придерживая меня за спину одной рукой. – Безграничная власть, беспрецедентные возможности. Мы можем не отдавать артефакт императору. Что скажешь? Сбежим в Третьи земли к оборотням. Они подчиняются империи постольку-поскольку.
Я опешила. Глядя в его желтые глаза с узкими линиями зрачков, я опешила настолько, что никак не могла подобрать подходящие слова. Нестерпимо захотелось ударить его, но сил не было даже на то, чтобы просто поднять ослабевшие руки.
– Ладно, вижу, компаньон из тебя никудышный, – притворно расстроился он, тем не менее и не думая запускать время.
А я поняла, что или сейчас спрошу у него про прошлую ночь, или никогда. Злость на него стирала все разумные границы.
– Зачем вы приходили этой ночью в спальню брата? – проскрипела я как старая телега.
– О чем ты, ведьмочка? – продолжал он смотреть на меня с самым честным взглядом, а его лицо становилось все ближе.
Губы почти касались губ.
– Тебе приснилось. Хотя, знаешь, это даже приятно, что я тебе снюсь. И что же мы делали в твоем сне?
– Я закапывала ваш труп на заднем дворе академии, – припечатала я, дернувшись, пытаясь вырваться из его объятий. – Не приближайтесь ко мне. Не смейте меня целовать. Я невеста вашего брата!
– Не лукавь. Ты не ответила ему согласием, Тиана, – ничуть не заметил он моих трепыханий.
– Но я отвечу. Сегодня.
Миг, секунда, мгновение. Я не знала, сколько мы мерились взглядами, но отступать мне было некуда. Не понимала его мотивов. Вообще ничего не понимала, но точно верила, что делаю все правильно.
Да, мы ругались с Барсвилем иногда. Да, периодически не понимали друг друга, но я уже не представляла свою жизнь без него, без его объятий, без его улыбки. И да, до этого момента я даже не думала о том, чтобы дать ему обещание стать его женой без одобрения родителей, но что нам мешало его получить?
Если Барсвиль серьезен в своих намерениях, то отказываться от поездки в мою деревню у него причин нет. Да и я была бы не прочь увидеть семью. Я скучала и по родителям, и по младшим.
– Если вы не отойдете от меня сейчас же и не прервете воздействие артефакта, я за себя не ручаюсь, – процедила я сквозь сжатые зубы, вскинувшись.
– Угрожаешь? Мне? Да ты на ногах не стоишь! – усмехнулся Элеот.
– Во мне сила четырех ведьм, господин Эйлер, – поделилась я, а с неба прямо на его нос прилетела первая снежинка.
Запрокинув голову, я смотрела на серую воронку туч, что клубились прямо над нами, закрывая собой полнобокую луну. Это явление вызывало по меньшей мере удивление. Весь мир замер – я видела это своими глазами, но погода портилась прямо сейчас, и
