всепрощающий? Кто дает своим детям испытания по силам?
Зак отпускает штанину и морщится.
– Нихера они не понимают, Богу на нас насрать. Если тебе проще думать, что все не просто так, верь на здоровье, – он поднимается с бордюра, – а мне легче понимать, что мы сами по себе.
– Возможно, это испытание твоей веры, – замечает Том.
– Ты же вроде нормальный, – усмехается Зак, – оставь эту чушь отцу Ричардсу.
Все так же прихрамывая, он разворачивается и идет к воротам, откуда уже выходит его мать. Она пытается коснуться его, но Зак сбрасывает ее руку и щелкает сигнализацией припаркованной неподалеку машины.
Их семью бедной не назовешь: свеженький «Кадиллак», блестящий, будто едва выполз с конвейера, подсказывает Тому, что деньги на страховку у Зака есть. Конечно он зол: все в жизни складывается, и достаток, и видимые элементы успеха – но она все равно нагибает тебя, переламывая через колено.
Наверное, то же состояние ждет и самого Тома, когда пройдет первый шок. Сложно наблюдать за собственным будущим, зная, что оно неотвратимо. Пока ничего внутри не шевелится: он уже прочел о пяти стадиях принятия, но гнев еще не пришел.
«Индиго» заводится, мягко трогается с места и словно сама находит дорогу домой: Тому даже задумываться не приходится. Его любимая детка не подводит, тихо шуршит колесами по нью-йоркскому асфальту, подбирается к мосту и позволяет отключить голову. Через полчаса братья начнут собираться на футбол.
Господи, а как им-то сказать?
Манчестер, 2011
– Ты зачем это сюда припер?
Том поднимает голову: в проходе его маленькой мастерской Гэри крутит в руках спинку от компьютерного кресла. Нельзя было так бросать… Но места для нее не хватает катастрофически.
– Там пластик, – он тыкает пальцем в задник спинки, – мне нужен для прототипа.
– Натащишь всякого говна, – ворчит Гэри, – опять в мусорках ковырялся?
– Ну хороший же пластик, – начинает оправдываться Том. – Смотри, толстый.
– Ладно, – вздыхает тот, – но не швыряй на пороге, а?
– Прости.
– Ничего. Что ты собрался из нее вырезать?
– Заднюю крышку. Вот, смотри, – Том забирает у него из рук спинку, – вот эту плоскую часть.
– Понял, – кивает тот. – Давай размеры, вырежу.
– Да я бы…
– Мне все равно делать нечего. Работы нет, я уже два раза прибрался. – Гэри по-медвежьи неловко топчется на месте, оглядываясь на гараж. – Дай размеры.
– Спасибо, – улыбается Том.
Он хватает со стола чертеж, еще раз прикидывает, точно ли все прописал, но когда поворачивается, Гэри в проходе уже нет.
– Ты идешь? – раздается голос из гаража.
Том трет руками лицо: на секунду показалось, что никого и не было и его мозг сыграл злую шутку. Выйдя из мастерской, он видит, как Гэри монтировкой отколупывает пластик от основной части спинки.
– Сейчас я все вырежу, – обещает он, – и ты, если что, не стесняйся. Говори, что нужно.
Он тянется за чертежом, смотрит на него, крутит в руках, но Том не вмешивается: сейчас брата лучше оставить в покое.
– Короче, ткни мне четыре точки мелом, – наконец просит Гэри, – я ж вообще не конструктор.
Глава 6. Тыковка
Гэри появляется на пороге первым. Он выглядит уставшим, даже измотанным: видимо, история с задержавшейся в порту поставкой не прошла для него даром. Себ Макрори из отдела качества даже Тому звонил пожаловаться, хотя было сложно понять суть того потока ругани, не то что запомнить.
На этой неделе он не может думать ни о чем, кроме своего проклятого рака, и эти мысли начинают отравлять жизнь настолько, что Том боится умереть уже от них. Хорошо бы футбол помог. Они болеют за «Манчестер Сити» с детства, эта команда здорово сплотила, когда только начинали работать. Пусть и сейчас манкунианское дерби немного отвлечет.
– Тыковка, – Гэри грузно падает в свое любимое кресло, – пиво есть?
– Конечно, – откликается он и идет к холодильнику.
– Спасибо, – тот закрывает глаза, – чего-то меня рубит.
Их прерывает звонок в домофон: Леон и Джек приезжают в одно время. Пока они поднимаются, Том успевает махнуть телевизору, чтобы включился, и убрать с дивана вещи, распихав их по другим углам.
Наконец-то они снова вместе. Сложно представить себе жизнь без этих троих. Здоровенный и простой Гэри любит возиться с машинами и всегда приходит на помощь. Сколько часов они провели вместе в гараже, не посчитать. Джек, самый хитрый, себе на уме, разбирается в картинах не хуже, чем в сигналках. Его и учить долго не пришлось: сам быстро понял, как работают замки, а через пару лет не было такой сигналки, которую он не взломал бы. И Леон. Тот, кто все эти годы держит их вместе лучше суперклея. Кто дал Тому матрас, когда родители выгнали из дома. Тот, у кого всегда и на любой случай есть план.
Без них Том не выжил бы – просто не справился бы. Интересно, а они смогут выжить без него?
Скорее всего, да. В их компании – да что там, в преступной банде – Том с самого начала был самым бесполезным. Да и сейчас от него толку немного: года два как не придумывал ничего крутого и прорывного. Понятно, что теперь все ждут.
Гэри почему-то нервничает: Том случайно задевает тему его новой ассистентки, и у того едва пар из ушей не идет. Хотя что такого в том, что Пайпер ему нравится? Она милая и добродушная, и нравится вообще всем в офисе. А еще смешно семенит за Гэри: он-то вон какой лось, выше даже самого Тома, а она совсем мелкая.
Когда начинается матч, внимание упорно не хочет концентрироваться на футболе: в мысли снова просачивается тревожный набат, напоминающий о возможности умереть. Черт, как же сложно с этим жить. Скорее бы Кэтрин назначила лечение и дала хоть примерные прогнозы, иначе тревога уничтожит его.
Третья стадия, как же это паршиво. Наверное, стоило запаниковать раньше, когда кашель стал не сезонным, а просто частью его жизни. Но тогда Том списал все на сигареты, и до самого четверга не верил, что это может быть рак. Хотя на каждой пачке написано: курение вредно. Оно убивает, вызывает кучу болезней.
«Сити» здорово начинает: старые добрые агрессивные ребята. За это их и любят больше, чем дрочил из «Юнайтеда», которым только и дай, что по полю покататься да повыть о своей несчастной судьбе. Том скучает по «Этихаду»: ощущение эйфории и сопричастности на стадионе не сравнить ни с чем.
После первого тайма они ведут со счетом два ноль, и это греет душу: что бы ни происходило в жизни, «Сити» все еще
