Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
стерли с лица земли, оставив один на один с этим непроходящим кошмаром!
И те сообщения и звонки, что иногда тревожат эту вязкую патоку, только больше в нее погружают в итоге.
Потому что звонят из конторы, где Сева взял кредит. Просто так, узнать, как у меня дела. Выставила ли квартиру на продажу? Ах, нет пока? И когда же? После Нового Года? Ну-ну…
Звонит участковый, Виктор Сергеевич. Этот изобретательней, потому что поводы каждый раз разные.
Например, в последний раз он проинформировал, что на меня поступило заявление о порче общедомового имущества – стены подъезда. И, если я не разберусь с претензиями соседей, он будет вынужден дать делу ход… И как-то надо это все урегулировать, и прочее, прочее, прочее…
А до этого на меня была жалоба из-за якобы оставления беспомощного человека в опасности. Это когда я выбежала на полчаса в магазин, а Севу оставила одного.
Я знаю, что происходит, почему участковый так себя ведет, так цепляется. Знаю, но поделать с этим ничего не могу, конечно же.
Разве что уступить ему, прийти с повинной головой, раскаяться, что выгнала, отказала… И встать на колени тут же, да.
От одной мысли об этом начинает тошнить.
Я не понимаю, почему участковый прицепился именно ко мне? Он женат, двое детей… Не хватает эмоций? Хочет еще одну теплую постель?
Ну так я в любом случае мимо! В моей-то не согреться никому!
А у нас вокруг полно одиноких женщин, которые с радостью пойдут навстречу его предложениям… Почему именно я?
Из-за возраста? Ну не так уж я и молода… Двадцать пять – это зрелость уже. Да и выгляжу старше, особенно теперь, наверно. Когда я в последний раз в зеркало смотрелась? Не помню…
Наверно, я просто теперь привлекаю вот таких любителей помучить, поиграть на нервах. Раньше-то, под защитой мужа, все было по-другому. А сейчас я – легкая мишень.
Что-то прыгаю, смешно трепыхаюсь, пытаясь выплыть… Вызываю брезгливый интерес: ой, какая зверушка смешная… Потыкать в нее палочкой, посмотреть, как будет извиваться.
Звонок не прекращается, и я, вытерев слезы и с трудом сделав судорожный вдох, полминуты бессмысленно пялюсь на темный экран телефона, пока не доходит, что звук-то другой!
Что это в дверь звонят!
И тоже… Ничего доброго не жду и с этой стороны.
Но доводить ситуацию до момента, когда мне опять начнут выносить хлипкое дверное полотно ударами, не хочу, а потому, с трудом поднявшись, ковыляю в прихожую.
Звонок переливается, и не думая замолкать.
Да… Явно там, в подъезде, кто-то наглый. Уверенный в своем праве. Опять потыкать палочкой зверюшку? Мало мне?
– Кто там? – спрашиваю громко, поймав момент между трелями.
– Свои, – тут же отвечают с той стороны двери.
Мужской, низкий, очень уверенный голос. Дрожью по телу пробивает от него.
Ну да… Точно. В очередной раз ткнуть палочкой пришли, похоже.
– Все свои дома, – говорю я, – уходите.
– Прямо все? – судя по тону, мужчина усмехается, – никого не забыли?
– Нет. Уходите!
– А это квартира Леванских?
– Да.
– А Всеволод Викторович Леванский здесь живет?
Боже… Новый вид издевательств… Или новые проблемы.
Но скрывать смысла нет.
– Да.
– Откройте тогда, пожалуйста, я – его брат, Иван.
10
– Севка… Сев… – Иван аккуратно трогает Севу за плечо, и я тревожно поджимаю губы: слишком огромная рука у него, такая пугающе темная на фоне белой футболки Севы. Кажется, стоит ему чуть-чуть неаккуратнее двинуть пальцами, и сломает что-нибудь. Навредит.
Но это, конечно, дурацкий, иррациональный страх. Иван не причинит вреда. Он же брат.
Брат, о котором Сева не говорил никогда, только упоминал пару раз. И приглашать его не планировал к нам, знакомить не собирался.
Брат, который знает наш адрес… Откуда? Сева написал.
Я смотрю, как Иван склоняется над Севой, щелкает перед его глазами пальцами, и вздрагиваю от звука щелчков, громкого, жесткого.
На секунду мне кажется, что Сева сейчас отшатнется, моргнет. Но нет. Смотрит по-прежнему в экран, там идут советские мульфильмы про Новый год.
Иван поворачивается ко мне:
– Полгода уже?
– С сентября, – коротко отвечаю я.
– И врачи что говорят?
– Не обнадеживают.
Мне становится неприятно, словно отчитываюсь перед ним. Тон такой, требовательный, жесткий. И взгляд тоже сканирующий, словно ищет во мне темные места. Изъяны.
Да и сам Иван…
В памяти возникает недавняя картинка: я открываю дверь и в шоке отшагиваю назад.
Потому что возникший передо мной мужчина пугающе огромен. В растерянном ужасе отмечаю самые яркие, самые запоминающиеся черты его. Руки. Плечи. Борода. Взгляд. Ох…
Иван настолько пугает, что машинально дергаюсь, чтоб захлопнуть дверь, и он в последний момент упирает огромную темную ладонь в дверное полотно, препятствуя.
– Можно зайти? – голос его, не смягчаемый больше дверью, громким эхом отдается по нашей небольшой квартирке, наполняет ее гулом.
– Я… – мне тут же становится стыдно за свою реакцию, глупую, такую глупую! – Конечно… Пожалуйста, проходите…
Иван делает шаг, переступая порог, и наша, и без того маленькая прихожая, кажется еще меньше, в ней буквально не хватает воздуха и пространства.
– Спасибо, – гудит Иван, оглядывается, ведет плечом, и на пол тяжело падает большая спортивная сумка.
Его вещи? Он к нам с вещами?
– А где Севка? – спрашивает Иван, и я перевожу взгляд с сумки на полу опять к его лицу, моргаю удивленно.
– В комнате…
Он же не знает…
– Он… болен.
– Да? – Иван хмурится, темные густые брови съезжаются к переносице, – так сильно, что не встречает?
– Да.
У меня как-то не хватает слов, чтоб описать ситуацию, да и с порога это как-то… неправильно.
Потому только киваю и жестом приглашаю Ивана пройти в комнату.
А затем стою на пороге, наблюдая, как Иван идет в сторону совершенно не обращающего на него внимания Севы.
По пути коротко, в нескольких словах, обрисовываю ситуацию.
Получается холодно и отстраненно.
Словно со стороны, слышу свой голос и немного удивляюсь его безэмоциональности. Ничего не осталось у меня, похоже. Никаких сил, никаких реакций.
И вот теперь, когда брат мужа, похоже, окончательно убеждается в том, что я не шучу, Сева не шутит, и все плохо, мне хочется, чтоб Иван ушел.
Как можно скорее.
Все равно не поможет же, а терпеть его здесь сил никаких нет.
– Слушай… Эм-м-м…
– Алина, – подсказываю я.
– Да, прости… Так вот, Алина, я бы хотел помочь. Ты не против?
– Нет, конечно, – усмехаюсь я горько, – вот только чем?
– А чем надо? – он поворачивается ко мне, смотрит, серьезно, строго, и мне снова становится не по себе под этим взглядом. Надо же, манера общения какая… Требовательная. Словно ему все вокруг должны.
– Как бы это ни звучало банально, но будет неплохо поддержать материально, – пожимаю я плечами, машинально складывая руки на груди, закрывая себя в позе защиты. Слишком уж взгляд у Ивана жесткий. И сам он неприятный. Большой и грубый, словно лесоруб.
– Мази от пролежней, памперсы, лекарства… – начинаю перечислять, чтоб не думал, что просто так денег прошу. Нет, я, конечно же, могла бы встать в позу и сказать, что у нас всего хватает, но это же не так! Не хватает! Моей одной ставки не хватает! Инвалидность Севе не оформляют тоже. И сбережений нет. И кредиторы! Но про кредиторов я не говорю, это кажется совсем стыдным. Как-нибудь сама разберусь. А Иван, если денег даст чуть-чуть на лекарства и памперсы, то буду рада и благодарна.
– Список составь, что нужно, – кивает спокойно Иван, – я привезу. А еще что требуется? Может, врачи какие-то? Исследования? Анализы? Или этот… как его… мозгоправ? Ты говоришь, что у Севки все работает, но он просто не хочет? Значит, надо сделать так, чтоб захотел…
– Легко сказать, – устало вздыхаю я.
И молча иду на кухню.
Там ставлю чайник, достаю печенье, скромную нарезку сыра и колбасы из холодильника, режу хлеб. Иван – гость, его надо, наверно, покормить… Опять же, судя по большой сумке с вещами, приехал издалека.
Пока вожусь по хозяйству, машинально прислушиваюсь к мерному гудению мужского голоса из комнаты. Похоже, Иван не теряет надежды вот так, с разбегу, растормошить брата и привести его в чувство. Грустно улыбаюсь… Наивный. Я в первые
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
